– Да хрен с ними, с ногами! Ты скажи, лучше, сколько их.
– Человек пять-шесть, - ответил карлик, как бы вслушиваясь в тишину. - Но, так или иначе, я не уверен, что мы с ними не справимся. Потому что снег отличает людей от нелюдей.
– То есть, ты уверен, что мы вдвоём, в случае чего, отколотим эту пятёрку, - сформулировал Олег. Но сказать приятель его на это ничего не успел, потому что он и сам не ожидал, что "пятёрка" так быстро появится… Они вдвоём замерли на месте, в то же время стараясь не подавать виду. Карлик в это время обулся и почувствовал, как его связь со снегом быстро ослабла.
Из тумана вышли пять человек. Издалека трудно было разобрать, дети это или взрослые, но один из пятерых быстро отделился и подошёл к Олегу с карликом. Это был невысокий худощавый мужчина, с виду лет тридцати. В данный момент его интересовал исключительно карлик.
– Ты зря разувался, - заметил мужчина ему. - Не надо было этого делать. - Он подошёл, как какой-то заботливый папа. Но никто не ожидал, что этот "заботливый папа" начнёт говорить дальше. - Если бы ты был в обуви, то твоё восприятие стало бы гораздо тоньше. А теперь снег впитался в твои ноги и они стали… снежными. Ты теперь хуже снег станешь слышать.
Четверо остальных тем временем подошли немножко ближе, и Олег смог уже разглядеть их: это были трое ребят (на вид сверстники Олега) и одна девочка, наверное дочь этого мужчины - очень была похожа на него.
– И что мне теперь делать? - Карлик действительно чувствовал, что всё слабее и слабее поступают ему через снег сигналы.
– Не знаю, - ответил тот. - Наверное надо побыть некоторое время вне снега.
– Это как? - не понял Олег, - чтоб его кто-то на себе нёс?
– Да это не важно, - махнул худощавый рукой. - Просто сейчас нужно собрать вокруг себя больше людей, и всем держаться вместе. Естественно, он понимал, что его идею эти двое ребят могут не понять (он же не знал, о чём перед их появлением размышлял карлик), но не считал себя отличающимся особенным красноречием, чтоб доходчиво объяснить этим двум, насколько сейчас полезно и необходимо между всеми людьми умение дружить.
– Вы тоже так считаете?! - удивился догадливости этого невысокого мужчины карлик.
– Потому что в данной ситуации один в поле не воин, это стопроцентно.
– Скорее, - заметил Олег, - "один на кладбище…", а не в поле.
– Можно и так, - согласился с ним мужчина, - но не это суть.
– Да, - подтвердил Олег, чтоб добавить общению ещё несколько ноток дружелюбия. - Суть у нас у всех одна - добраться до КРЕСТОВ.
– Действительно, - согласился с ним мужчина. - Только… добираться до них совсем не надо.
– Как понять, совсем? - не понял карлик.
– Просто до КРЕСТОВ не нужно добираться, - объяснил он ему, - потому что не доберёшься.
– Ну понятно, не доберёшься, - согласился с ним Олег. - Но цель какая-то должна же быть.
– Понимаешь… как, кстати, тебя?..
– Олег.
– Понимаешь, Олег, - начал он в эдаком философском тоне, - не для каждого КРЕСТЫ должны являться целью всей жизни. Целей, вообще, много. Кто-то, например, поставил для себя цель, стать богом. Хотя, я, лично, не считаю её правильной, но это другая тема. Кто-то ставит себе цель жизни - не бояться быть смешным, или как говорят: уметь смеяться над собой. У меня же цель в жизни совершенно иная. Она, впрочем, не менялась ещё и до того, как снег выпал. И, я думаю, она никогда не изменится.
– Что же это за цель? - поинтересовался Олег.
– Это движение. Одно слово, - ответил тот. - И, я думаю, не для одного меня это является целью. Может кто-то не понимает, например, почему он бестолку мечется из угла в угол по какому-нибудь лабиринту, пытаясь найти выход. Выход является его целью. Только потому он и изматывается, так и не найдя его, и падает замертво. Я же иду и это меня радует. Потому что движение, это жизнь. Так что не надо искать эти КРЕСТЫ, ребята. Вряд ли они вообще существуют. Надо получать наслаждение от ходьбы. Вот мы с Таней, с дочей моей, - имел он в виду девятилетнюю девочку, что шагала неподалёку, - вышли поиграть в снежки. Вокруг всё тут же замело - дома не видно. Так мы и потерялись. Вы думаете, я или она расстроились хоть на грамм. Скажи, Танюха, хоть на миллиметр расстроились?
– Да чё там дома делать! - ответила девочка. - Скукота одна!
– Вот так.
– А мать её как же? - спросил Виктор. - Жена Ваша.
– Матери у неё не стало ещё восемь лет назад, - объяснил он ситуацию. - Вдвоём живём мы. А движение, - продолжил он свою тему, - имеет множество форм. Существует, например, движение вперёд, или движение назад; движение вверх, туда где нет потолка, и движение вниз - в бесконечность. Но на месте никто не стоит, всё двигается - работает. - Он, конечно понимал, что не стоило бы говорить такие вещи ребятам, но, по всей видимости, ему просто надо было выговориться, хоть перед воздухом (каким бы воздух этот ни был). - Так что единственное, чему я рад бы был отдать себя всего целиком в этой жизни, это совершенствованию способности наслаждаться физической усталостью; как бы было замечательно - наслаждаться собственной болью.
– Ну, это, если кому доведётся обладать такой способностью, - сказал Олег, - то скатертью ему дорожка в ДОЛИНУ БОЛИ. Здесь, как судьба расположит свои карты. Витьку вот, например, она дала… снег; он вот теперь разговаривать с ним может.
– Судьба, как ты говоришь, Олег, здесь совсем не причём, - говорил отец девочки. - Я не знаю, может Виктор и больше чувствует, но я чувствую только единственное, что глубоко мы застряли в этом снегу. И вряд ли когда найдём дорогу домой. И это больше на реализм похоже, чем на так называемый пессимизм. Вы, например, не пробовали есть снег? - обращался он непосредственно к Олегу с Витей.
– А вы? - тут же парировал Олег, обращаясь не к мужчине, конкретно, а ко всем пятерым. Они-то с Витьком его пробовали.
– Я у тебя спросил это к тому, - говорил отец Тани, - чтоб объяснить условия жизни на снегу. Снег сам по себе не даст умереть от голода, это точно. А потом, взамен он требует работы. Я так считаю. Может быть, ходьбы требует, может быть… и чего другого, это уже другая тема.
– А мне кажется, всё это просто логика, - вступил в разговор один из троих ребят, в ярко-синем трико и с рассечённой бровью. - Одна сплошная логика. Отец мой, когда напивается, начинает соседей вокруг себя собирать, и пошло-поехало: философия. О вселенной, о происхождении времени и пространства, и о чёрт знает чём. Ему однажды встретился, помню, один неглупый человек и спросил его, "а что могут видеть муравьи?". Так вот, действительно, а что они могут видеть дальше своего муравейника? А когда один из них залазиет на какой-нибудь высокий пенёк и видит, что мир-то совсем не такой, каким они его себе представляли, его тут же награждают их муравейской медалью и заталкивают в муравейную психушку, чтоб он не каркал наподобие вороны. Так что дальше муравейника жизни не существу
– Ну да, - заговорил отец Тани, - это как говорят: человек подразделяется на две категории; первая категория человечества верит в то, что слышит, вторая верит только в то, что видит. Первая, в отличие от второй, получается слепа полностью, и проводник её тоже слепой; а вторая в некотором смысле получается глухой. И ты подразделяешь себя к этой категории.
– Да не к какой категории я себя не подразделяю, - ответил Синее Трико. - Просто я реально смотрю на вещи.
– Ну и что ты можешь сказать, - полюбопытствовал мужчина, - с реальной точки зрения обо всём этом, что произошло сегодня?
– Всё это не сегодня началось, - заметил второй из тройки, которого звали Анатолием, - а давно. Я не думаю, что здесь что-то фантастическое. Скорее всего, произошёл ядерный взрыв. Говорили же раньше, что начнётся ядерная война, пойдёт снег и… начнётся новая эра. Это может быть даже как Великий Потоп.