– Что за выражения?! - не удержался танин отец и удивился вслух. - Такая красивая девушка…
– А ты вообще пасть свою дерьмовую заткни, педик хренов! - рявкнула она на него уже каким-то наполовину мужским голосом.
"Педик?! - чуть не удивился он вслух, машинально двинувшись в сторону этой странной девицы. - Я ей сейчас такого педика покажу! ". - Да, скорее всего он не любил, когда какая-то сопливая малолетка называет его педиком хреновым.
– А ну пошли со мной, засранец! - приказывала она Олегу, пока оскорблённый мужчина приближался к ней. И… что-то Олегу в выражениях её показалось до боли знакомым.
– Покажи ей, папа! - подзадоривала его дочь. - А то совсем уже обнаглела!
И папа, наверное, просто счастлив был показать этой чёртовой девице как нужно вести себя с людьми. Но он не ожидал, что от неё вылетит молниеносный кулак и попадёт ему прямо в переносицу; он не ожидал, что отлетит от этого удара на три метра…
Тем временем, девушка в купальнике схватила одной рукой Олега за волосы и потащила за собой.
– Да что ж вы все стоите! - заорал тогда карлик на троих подростков. - Надо остановить её!
– Ах ты сучка! - прикоснулся мужчина к верхней губе, поднимаясь со снега, и глянув на пальцы, обнаружил кровь. - Ах ты мандавошка!
Девушка тут же остановилась, отшвырнула Олега на несколько метров в сторону как что-то ненужное, и повернулась, злобно посмотрев в сторону этого мужчины со свёрнутой переносицей.
– Это ты меня мандавошкой назвал? - переспросила она, не веря собственным ушам. - Ты, заморыш, назвал МЕНЯ мандавошкой?!
Все видели, как тело девушки белело на глазах. Оно даже росло; становилось крупнее, покрывалось волосами… Оно уже не походило на тело девушки, когда её тесные плавки донельзя натянулись, треснули и все у этой девушки увидели… мужские гениталии, а из-под бюстгальтера обнажилась волосатая мужская грудь…
– Боже ты мой! - прошептал карлик подошедшему к нему Олегу, - да это же твой отчим!!
– И без тебя вижу! - буркнул недовольный Олег. Уж очень не хотелось ему встречаться с отчимом именно сейчас.
– Кажется, я кое-что понял, - произнёс сам себе карлик.
– Что ты понял? - спросил его Олег.
– Я тебе потом всё расскажу. А сейчас надо убегать, пока эта тварь будет расправляться с мужиком.
– Пацаны! - крикнул карлик троим. - Хватайте Таньку и делаем ноги! Она не должна видеть то, что сейчас происходить будет.
– Папа, - умоляла его в это время дочь, пока обнажённое мужское тело деформировалось, превращаясь во что-то кошмарное, - пошли отсюда! Убегаем! Ну и что, что тебе нос разбили! Убегаем!
– Хера лысого! - взревело то, что на голое тело Андрея Фраеренко уже совсем не походило. - Я тебе щас убегу!! Я тебе такую мандавошку покажу!!!…
Таня, должно быть, не ожидала, что четверо ребят оторвут её от отца и понесут в ту сторону, где на этом бесконечном кладбище, усеянном какими-то старинными могилами, возвышалась небольшая сопочка, на вершине которой снег оттаял немного больше чем везде и могилы были забросаны горами камней (ребята думали, что смогут отбиться таким образом от чудовища).
– Побежали отсюда. Отец твой потом нас догонит, - говорили ребята, не давая ей возможности поворачиваться. - Набьёт морду этому чуваку и догонит.
Они и сами не изъявляли желания как та пятиметровая тварь приобрела образ - то ли чего-то безобразного и заснеженного (смутно смахивающего на застывший, словно запечатлённый на фотоплёнку, снежный смерч), то ли приобрела она образ некой гигантской кучи фекалий, миниатюрное исполнение которой каждый мог бы лицезреть, загляни он в отхожее место деревянного туалета какого-нибудь дряхлого старика, который уже и забыл, сколько лет назад из этого туалета последний раз убирали; как где-то в районе вершины (в предполагаемом районе головы) этого чудовищеобразного живого столба внезапно образовалась усеянная бесчисленным множеством остреньких зубок яма, уходящая куда-то в бездну тьмы. Они не видели как чудовище ело таниного отца - как-то медленно, с наслаждением, смакуя каждый кусочек, - но они кое-что слышали… Нет, это были не вопли боли поедаемого живьём человека (человек этот старался не издать ни звука, чтоб дочь его так ничего и не заметила; чтоб она продолжала верить, что папа её скоро их догонит…), это был неземной рёв снежной твари.
– Я тебя, серун вонючий, всё равно достану! - ревело это снежное нечто. - Я верну тебя домой! Мама как всегда будет мешать, но мы её игнорируем, - на этот раз она будет снегом. А ты - снеговиком. Ты испытывал когда-нибудь ощущения снеговика из обжигающего снега? Тебе такие ощущения во всех вместе взятых кошмарах не снились. Но ты их испытаешь! Я продлю тебе удовольствие. Тебе и твоим дерьмовеньким дружкам. Я соберу их всех до единого. Искать я уже научился. Вот только доем… И папа дочку Таню свою обязательно догонит!.. - разносился рёв на несколько квадратных километров.
– Что он сказал? - тут же отреагировала Таня каким-то испуганным голоском, словно в одно мгновение до неё дошло всё то, что скрывали от её внимания эти четверо ребят.
– Не обращай, Танюха, внимания, - сказал ей карлик. - Это снежный мираж. Здесь ещё и не такое бывает! И не в коем случае не смотри туда! С ума сойдёшь. Они пытаются напугать твоего отца. Но нашего брата хрен кому удастся напугать!
– Это точно! - подтвердил кто-то из троих (ядерного взрыва) друзей.
– Не нравится что-то мне этот мираж, - проговорила Таня.
Но ещё два-три шага и слабенький туманец вычеркнул напрочь всё, что происходило между таниным отцом и гигантской семиметровой снежной тварью, которая всё разрасталась и разрасталась (ровная, столбообразная куча белоснежного дерьма становилась всё шире и выше).
– Так что ты там хотел мне рассказать? - спросил Олег карлика, пока мерзкие чавкающие звуки растворялись и растворялись вдали. - Что ты понял?
– Почему я не мог понять, - отвечал карлик, - двое нелюдей к нам приближались или один.
– А оказалось, что второй был сожранным снегом Андреем Фраеренко, - продолжал за Виктора Олег.
– Не то, - сказал тот. - Совсем не то! Это были две сестры-близняшки. И они сожрали твоего отчима.
– Где ты это видел? - спросил парень, который был в синем трико.
– Во сне, - ответил карлик, не ему конкретно, а Олегу. - Сон мне этот приснился как раз тогда, когда ты разбудил меня, спящего на ходу (Олегу сразу же припомнилась их первая встреча). Близняшки тогда тоже спали и кое-что видели…
– Что они видели? - спросил Олег.
– Будущее. Они видят много чего, потому что заснеженные. Представляешь? Я тогда во сне был твоим отчимом! Я как бы вселился в его тело. Он тогда узнал этих близняшек, когда они начали его пожирать.
– То есть, ты хотел сказать, - вставила Таня, - они тебя пожирали.
– Ну да. Я тогда почувствовал, что это… Баклажановы. Я постепенно понял, что не для всех время на этом снегу бежит одинаково. Кто-то может несколько часов провести как несколько лет.
– Точно! - вспомнил кто-то из троицы (его звали Илья), обратившись к своим неразлучным друзьям, к Толику и Юре, что в синем трико. - Помните же того дряхлого старика? Он ещё советовал нам вернуться пока не поздно домой, что якобы он ещё ребёнком вышел из дома и попав под снег, сбился с пути и дескать ходит под этим снегом до сих пор!
Олегу в это время вспомнилась высохшая от истощения старушонка ("Согрей! Помоги мне, - её безжизненный, перемороженный голос ожившего трупа. - Я потеряла дорогу. Я сбилась с пути. Согрей!") во время возникновения которой ему встретился тот разговорчивый парень… его потом засосало снегом, как и "чудом спасшегося от пожара, засекреченного конспирацией лаборанта".
– И что было дальше? - попросил Олег карлика продолжать.
– Дальше ты разбудил меня, - ответил тот.