До низовий оставалось три дня пути по хорошей погоде. Если не начнется метель, или мороз не ударит совсем уж невыносимый для поездки. Маленькие дети не выдержат в дороге в слишком сильный холод, сколько шкур на них не надень.
– Стой! – Орчи натянул поводья и спрыгнул на снег. В нескольких десятках шагов от них неприступной стеной тянулись вверх скалы. – Я пройду вдоль гор, поищу пещеру.
– Я с тобой, – слезая с саней, сказала Лиа. Орчи пожал плечами. Охота топать через сугробы, так пусть идет. Но может ей нужно чем-то себя все время занимать, чтобы мысли о случившемся не лезли в голову и не лишали рассудка. Орчи это понимал. Он сам готов был делать, что угодно, только не сидеть на месте без дела. Как только он садился или пытался закрыть глаза, перед ним сразу вставало замерзшее лицо отца и мама, лежавшая на снегу, со сбившейся на бок прической и страшной застывающей раной… Орчи помотал головой, отгоняя видение.
– Пошли, Лиа. Держись рядом,не отходи.
–
Пещера была узкой и уходила вглубь скалы. Но для ночлега вполне сойдет. Вход закрыли большим каменным обломком. Волки точно не проберутся. Быков разместили у входа. Им может и тесновато и хочется на открытое место, но если быки будут снаружи и нападут волки, то могут убить их. А без быков до низовий с маленькими детьми не добраться. От быков сейчас зависят их жизни, рисковать нельзя.
Еши достал кусочек соли и положив его на раскрытую ладонь, давал лизать соль каждому из быков по очереди. Животные тыкались в детскую ладошку широкими мягкими носами, осторожно лизали соль длинным языком, фыркали от удовольствия. Еши улыбался, гладил косматые морды, проводил рукой по большим загнутым рогам. Аните сидела молчаливая, безучастная ко всему. Замир поглядывал на сестренку с беспокойством. Вдруг она не сможет пережить случившееся? Взрослому человеку невыносимо нести такую ношу в душе, что уж тут говорить о маленькой девочке. Вот так, сразу, лишиться всего, это слишком тяжело, слишком страшно.
– Аните, хочешь сладкий пряник? – ласково спросила Лиа. Аните молча помотала головой. Замир вздохнул.
Орчи сидел глядя на огонь. Одной рукой он поглаживал рукоять отцовского ножа. Они выполнят наказ бабки Замира, а потом вернутся. И он вырвет сердце тех, кто все это сделал. Он заставит их страдать. Они умрут в мучениях… Костер поплыл перед его глазами, и стены пещеры задрожали и начали расплываться, и лица Замира, Лиа и детей. Орчи шмыгнул носом. Нет. Он не будет плакать. В его жизни больше нет места слезам. Теперь вся его жизнь превратилась в желание мстить.
–
Замир проснулся от тихого звука, похожего на перекатывающиеся, бьющиеся друг о друга, камушки в ручейке, которые стекают летом по склонам гор. Приоткрыв глаза, он замер, прислушиваясь. Послышался едва уловимый шорох. В пещере было почти темно, только маленький костерок продолжал гореть. Фыркнул один бык, второй. Животные испуганно шарахнулись, забили копытами по каменному полу. Замир вскочил на ноги. Одновременно с ним вскочил Орчи. В руках обоих уже поблескивали в неверном трепещущем свете длинные острые лезвия ножей. Орчи даже успел схватить копье. Из темноты высветились две зеленые точки. Замир, краем глаза заметил, как Лиа притянула к себе детей, закрывая их, делая знаки сидеть тихо. Быки снова беспокойно забили ногами. Мелькнула тень и в тот же миг пронеслось в воздухе пущенное Орчи копье. Зафыркали и заметались быки, раздался душераздирающий крик и рычание. Орчи и Замир бросились в сторону обезумевших от страха быков. Лиа тихонько охнула, стараясь, не закричать. Она чувствовала, как дрожат дети. Аните тихонько плакала.
Одновременно поднялись вверх и опустились охотничьи ножи. Раздалось шипение, очередной вопль. Замир почувствовал, как полоснуло по щеке что-то острое, разрывая кожу, принося невыносимую боль. Через секунду с той стороны, где стоял Орчи, послышалась возня. Замир бросился на звук борьбы. Появился свет – Лиа зажгла факел и подбежала к месту схватки, освещая пространство у входа. Замир разглядел пятнистую шкуру и бешено молотящий из стороны в сторону толстый длинный хвост. Орчи вскрикнул, лицо его исказилось от боли. Снова взметнулись и опустились два острых лезвия. Напружиненное, мощное тело животного начало оседать. Снежная кошка повалилась у ног тяжело дышащих после схватки мальчишек. Пасть с острыми страшными зубами была слегка приоткрыта, остекленевшие глаза застыли навечно.
– Ты как? – обеспокоенно спросил Замир у товарища. У него самого щека горела, как будто к ней приложили раскаленные угли.