Внезапно быки резко рванули вперед. Зафыркали, задергали головами. Что-то их испугало. Орчи едва не свалился.
– Стой! Стой! – придерживая поводья, закричали Орчи и Замир одновременно. «Может волки?» – пронеслось в голове у обоих.
Быки немного замедлили бег, но было видно, что они бы с удовольствием снова припустили вперед как можно быстрее. Замир, а за ним и Орчи обернулись назад и оба замерли. Рты у обоих непроизвольно открылись, а глаза вытаращились. Стали круглыми.
Над белой вершиной холма, с которой они только что начали спускаться, вырастал еще один снежный холм. Вот он еще немного поднялся и друзья увидели, что это не снежный холм, выросший над другим холмом, а огромная голова. Длинная белая шерсть переливалась и искрилась в лучах солнца, как снег. Посреди этой громадной головы, размером с дом, тусклым светом поблескивали два черных глаза. Их чернота была страшной. В них была сама смерть. Огромная пасть, сплошь утыканная длинными острыми зубами, была широко разинута. Из нее не выходил пар, как будто существо не было живым и от него не исходило тепло. Чудовище еще приподнялось над холмом и застывшие в ужасе путники увидели туловище, как и голова, сплошь покрытое длинной белоснежной шерстью. Огромные лапы тянулись в сторону саней. Длинные загнутые, желтоватые когти, судя по размеру, легко могли разорвать быка, не то, что человека.
Схватив копье, Орчи спрыгнул с саней. В другой руке сверкнул нож, совершенно очевидно, бесполезный против такой громадины, также как и копье. Существо было огромным. Над вершиной холма показались ноги.
– Гони, Лиа! – заорал Орчи, оцепеневшей от ужаса девушке.
– Орчи! – крикнул Замир, хватаясь за свое копье. На мгновение Орчи обернулся. Взгляд голубых глаз горел решимостью. В нем была такая ненависть, что Замир застыл на месте.
– Прощай брат! Ты поклялся спасти детей.
Орчи шагнул навстречу великану.
– Ну, что тварь! – крикнул он и пошел вверх по склону. – Значит это ты! Вот мы и встретились!
Над долиной полетела песня. Звонкий чистый голос звучал радостно и твердо.
– Гони! – заорал Замир бледной как снег Лиа и сам стегнул ее быков. Затем огрел своих, что есть силы. Животные рванули вперед.
Несколько секунд вслед им лилась песня. Потом она резко оборвалась, и больше ничего не нарушало тишину долины. Было слышно только тяжелое сопение быков и скрип мерзлого снега под копытами. Да яростный, сумасшедший стук, готового выпрыгнуть из груди сердца.
Замир не оглядывался. Он гнал и гнал уже выбивающихся из сил быков вперед. Длинные языки свесились набок. Совсем скоро придется сбавить скорость. «Еще чуть-чуть! Еще чуть-чуть!» – повторял мысленно Замир. Рядом неслись сани, управляемые Лией. Судя по звукам, доносившимся с ее стороны, она плакала. Замир глубоко вдохнул. Он не может плакать. Только не сейчас. За его спиной тихонько подвывали дети.
Глава 11. Волки
До вечера они проехали еще одну маленькую долину. Быки совсем выбились из сил. У всех в голове крутился один вопрос. А если чудовище придет сюда? Но вслух никто ничего не сказал.
Во время ужина Замир достал флягу из бычьей кожи с крепким настоем из трав. Он налил чуть-чуть Лиа. Немного плеснул в костер. Сам глотнул прямо из фляжки. Взяв нож, он сделал на руке надрез и сжал кулак. Кровь потекла по руке, начала капать на пол пещеры.
– Клянусь! Не знать мне покоя, пока не свершится месть. За наше племя, за моих родных, за соседей, за друзей. За моего брата Орчи.
Замир еще раз глотнул из фляжки. Взгляд у него был страшный. Глаза горели беспощадным огнем.
Лиа отвернулась. Замир позавидовал, что она женщина и может плакать, очищая и хоть немного успокаивая душу. Ему самому хотелось не плакать. Хотелось завыть, заорать. Начать крушить все, что попадется под руку. Но он испугает детей и ее. А он в ответе за них. У них никого больше нет. Только он. А у него только они…
–
– Давайте, быстро ешьте. Нужно двигаться дальше.
Лиа покосилась на хмурое лицо Замира. Казалось, что он как будто заледенел. Даже после всего, что случилось в селениях, у него все же были живые глаза. В них оставалось, что-то от прежнего Замира. Товарища по детским играм. Доброго, веселого парня. Сейчас глаза у него были пустые. Холодные и пугающие.
Дети как будто чувствовали произошедшую в брате перемену. Сидели притихшие, жались к Лиа.
–
Они миновали две небольшие долины. Начались горные тропы, петляющие между скал. Ехать приходилось медленнее. Если разогнаться, можно налететь на камни.