– Эй, простофиля! Смотри, даже подавился от злости. – Маленькая рука хлопнула Замира по спине с такой силой, что у него перехватило дыхание, а остатки похлебки едва не выплеснулись из миски.
– Прекрати называть меня простофилей! – со злостью сказал он. Эрис насмешливо посмотрела на него.
– С чего бы это? Как хочу, так и называю и попробуй мне запретить. Тем более ты и есть простофиля.
– Конечно. А ты – лгунья и воровка.
Она рассмеялась.
– Не будь таким злопамятным, простофиля. Бери пример с Волмана. Вот, сын князя не злопамятный. Сказал, что не станет припоминать мне мои слова, когда станет правителем. И я ему верю. А ты все никак не можешь забыть глупую историю, случившуюся, можно сказать, давным-давно.
– Две недели назад.
– Я же говорю, злопамятный. Даже сколько дней прошло, помнишь, – она пожала плечами и покачала головой с укоризненным видом. Глаза, как всегда были дерзкие и насмешливые. Замир отвернулся, решив, что больше вообще не станет обращать на нее внимания, чтобы она не сказала. – Не пыхти, простофиля, а то опять подавишься.
Он чувствовал, что она на него смотрит. Ну и пусть. Он и думать о ней не желает. Болтунья, воровка и проходимка. Но почему, если он не желает о ней думать, и она так злит его, он то и дело вспоминает о ней, вспоминает ее лицо и озорную улыбку, и темные лукавые глаза. Почему, когда он слышит ее смех, он начинает сердиться и в тоже время сердце подпрыгивает в груди?
Как будто подслушав его мысли, она спросила:
– А может, простофиля, ты и вправду в меня влюбился? И голову потерял?
Замир на мгновение застыл. Его переполнял гнев. Самое настоящее бешенство. Да, что она о себе возомнила эта глупая, болтливая девчонка? С потемневшим лицом он развернулся к ней и встретился со смеющимся взглядом.
– Ну, так и есть. Точно влюбился. – Она звонко расхохоталась. Волман тоже рассмеялся, а Сейша, пряча улыбку, тактично отвернулся.
– Ты лгунья, болтунья и воровка. Мелешь своим языком всякий вздор. Да я знать тебя не желаю! Будь моя воля, я бы вышвырнул тебя из отряда в первый же день! – глаза у него полыхали гневом, грудь тяжело вздымалась, щеки горели огнем.
– Да успокойся, простофиля, – улыбнулась Эрис и подмигнула ему, – ты мне тоже нравишься, есть в тебе, что-то. Но я-то держу себя в руках.
Она с гордым видом, полным достоинства поднялась и пошла в сторону шатра, который поставили специально для нее. Не дойдя несколько шагов до входа, она обернулась:
– Мне нравится, когда ты злишься, простофиля. Просто искры летят! Не скучай, утром увидимся.
Она скрылась в шатре, а Замир сидел с открытым ртом, раздуваясь от возмущения и злости.
– Друг мой, как тебя угораздило влюбиться в такую женщину? Это же сущее наказание! – смеясь сказал Волман.
Замир задохнулся.
– Я! Влюбился?! Да я видеть ее не могу, мне каждый раз хочется ее задушить!
– Я и говорю – влюбился.
Замир сердито посмотрел на товарища. И этот туда же. Ладно она – глупая, болтливая баба. Но Волман! Волман… прав. Замир застыл. Неужели он и вправду влюбился в самую невыносимую женщину из всех, какие только бывают на свете? Она доводит его до бешенства, но рядом с ней он вновь чувствует себя живым. Он забывает о той боли, которая живет внутри него. Неужели это от того, что он и впрямь ее любит?
– Не переживай, Замир. Она тоже без ума от тебя. Это сразу видно, – с улыбкой сказал Волман.
– Правда?! – Замир покраснел. – То есть, с чего ты взял? Она ведет себя ужасно! И вообще мне плевать…
Волман захохотал.
– Поверь! Думаю, вы отличная пара. Вы как лед и огонь. Как свет и тень. Две половины одного целого. Каждой из которых, без другой чего-то не достает. – Волман подмигнул товарищу. – Когда одолеем тварь в горах, женись на ней. Она дерзка и непокорна, но она будет отличной женой. Такие, как она никогда не предадут того кого любят. И к тому же с ней точно не соскучишься.
– Да я даже не думал об этом…
– А может, стоит?
Глава 18. Царство холода
Рано утром на сани, оставленные Замиром у подножия гор, когда они с детьми только спустились в низовья, погрузили заготовленные накануне дрова, продовольствие и часть оружия. Быки радостно перебирали ногами, предчувствуя скорое возвращение в родные места. Воины облачились в теплую одежду, привезенную из дома. Замир критически осматривал теплые вещи, которые никак не годились для лютых морозов. Придется делать остановки каждые несколько часов, чтобы люди не замерзли насмерть. Разводить костры и греться. В санях было около десятка шкур, которые можно было использовать как накидки, но людей было намного больше.