– Послушай, Сейша, а с чего ты взял, что если условия снятия заклятия будут исполнены, то из недр скалы на свет явятся те самые убийцы, в своем прежнем образе? – Вскочив с места и уперев руки в бока, с вызовом сказала Эрис.
– Я?! Да я вообще ничего такого не говорил и даже не думал. Я сказал, что не верю во всю эту историю с преданием. Неужели ты думаешь, что я поверю, что даже если кто-то и был заточен в какую-то там скалу тысячи лет назад, вообще может выйти из нее, в каком бы там ни было виде? – он расхохотался. – Я понятия не имею, откуда на самом деле взялись эти твари, но уж точно не вылезли из скалы…
– А не знаешь, так и молчи! Тот, кому нечего сказать, лучше пусть сидит помалкивая. Умнее будет выглядеть, а не таким болваном, как он есть на самом деле.
Сейша снова расхохотался.
– Волман, зря ты пообещал, что не всыплешь ей плетей, когда станешь правителем. Хотя, может к тому времени, ты изменишь свое решение, – он подмигнул сердито сверкающей глазами девушке. Одарив Сейшу презрительным взглядом, она сказала:
– То о чем рассказывается в придании, произошло очень давно. Тысячи лет назад. Возможно, черные души убийц за это время, каким-то образом соединились между собой и превратились, в необычных существ. И даже возможно, что они сначала были намного меньше и только спустя долгое время стали снежными великанами. И эти великаны спали в своей пещере согласно наложенному на них заклятию, пока их не разбудили, исполнив его условия. – Она обвела присутствующих торжествующим взглядом, не обращая внимания, на продолжавшего закатываться от смеха, Сейшу. – Вы видели глаза этой твари? В них сама смерть. Злоба, ненависть, желание убивать. В них нет ничего связанного с жизнью. Это существо и само не живое. У кого как не у него черная-черная душа, соединившая в себе множество черных душ, и такое же черное сердце. Если оно у него вообще есть.
– Никогда не слышал большей чуши, но соглашусь, глаза жуткие. У меня волосы дыбом на голове встали, когда я увидел эти глаза. Они и впрямь мертвые. И этот рев, непонятно откуда идущий. Как будто он звучит прямо в голове и сводит с ума, – примирительно сказал Сейша, утирая выступившие от смеха слезы.
– Знаешь, нужно было все-таки скинуть тебя с саней, – сказала Эрис сердито.
Сейша посмотрел на Замира.
– А ты, Замир, как считаешь? Возможно, что хоть что-то из предположения Эрис – правда? Все же эти места и впрямь необычны. Тебе здесь все знакомо, так скажи, что думаешь ты…
Замир пожал плечами.
– Я не знаю.
Эрис снова подскочила.
– Как это не знаешь?! Я думала ты согласен со мной, простофиля?
Замир улыбнулся.
– С чего бы мне быть с тобой согласным? К тому же я тоже мужчина и мой ум не обладает достаточной гибкостью.
Она покачала головой.
– Ты конечно мужчина. Но ты не такой как они. Твоя голова не забита такой ерундой, как у них, выросших в городе и ничего кроме военных походов да кабаков в жизни не видевших. На самом деле, они вообще ничего не знают о жизни. Ты жил среди снегов и скал. Трудная, полная опасностей жизнь. Твой народ привык доверять инстинктам не меньше чем голосу разума. Ты способен поверить в вещи, которые житель низовий не может понять и назовет невозможными или глупыми. Если хочешь, твоя жизнь была более настоящей. Ничего лишнего, что затмевает рассудок ненужной, бесполезной шелухой, скрывающей суть вещей.
Замир снова улыбнулся. В чем-то она была права.
– Ну и к тому же, – озорная улыбка тронула ее губы, – друзья должны друг друга поддерживать.
Замир внимательно посмотрел на нее. Она все умеет обратить в нескончаемую шутку и при том на пользу себе.
– Я действительно не знаю, Эрис. Как не знал, между прочим, о том, что мы друзья.
– А разве нет?! – она с притворным удивлением посмотрела на него и потом звонко рассмеялась. – То, что ты от меня без ума не мешает нам быть друзьями.
Все сидевшие у костра засмеялись и Замир тоже.
– Здесь никогда не происходило ничего таинственного. Конечно, у нас считали, что когда сходит лавина – это Оил сердится и стучит своим посохом по небу и от того скалы содрогаются и с них падают снежные шапки. Но, в то же время все прекрасно понимали, что снег сходит со скал под собственной тяжестью, когда на вершинах гор его становится слишком много. Мы обычно знали, когда могут начать сходить лавины. Если бы это происходило и впрямь от того, что создатель мироздания сердится, откуда бы мы, люди могли знать, когда это произойдет? Обычно, как и говорит Сейша, все имеет объяснение и все подчиняется законам природы. Но возможно, случается и то, что нам кажется невозможным и необъяснимым… Не знаю, мне трудно об этом судить…