– Не может быть… – пролепетала Шура.
Она уже свыклась со старыми пассиями возлюбленного и даже считала, что это в какой-то степени неплохо, ведь может же он хоть кому-то хранить верность. Но вот появления новой любови у своего избранника Шура перенести не могла.
– Не может быть… – снова повторила она, не замечая, что Томочка давно упорхнула в кабинет. – Не может быть… Так вот почему…
Вот почему ее так легко отправили в отпуск… Вот почему он на нее даже не взглянул… Даже отпускных не выдал… Или отпускные сюда не относятся?
Идя домой, Шура решила, что посвятит все свободное время поиску нового рабочего места, а сейчас включит музыку и насладится страданиями в полной мере.
Но возле самого подъезда мальчишки с третьего этажа вместе со своим молодым папашей играли в хоккей, и им позарез понадобилась Шура.
– Шура-а, – позвали они. – Постой вот здесь, а?
Вот здесь – это там, где кончалось их придуманное хоккейное поле.
– Мне некогда, – слабо отбивалась Шура. – Вы как-нибудь сами…
– Шурочка, пожалуйста, постойте, – упрашивал уже и мужчина.
Ну не умела Шура отказывать. Конечно, без всякого удовольствия она встала там, куда ее попросили.
– Во! Нормально! Давай шайбу! – закричали мальчишки и тут же погрузились в игру.
На третьем этаже распахнулась форточка, и на весь двор раздался голос молодой жены:
– Вася! Ты с кем там? Я вижу, ты уже не играешь, а заигрываешь! Что это за баба у вас на воротах?! – Но тут женщина узнала Шуру и расслабленно махнула рукой. – А, так это Шура. Ничего, играй, играй…
Шуре даже обидно стало. К ней что, уже совсем никого приревновать нельзя? Шура что…
Она не успела додумать. Ощутимый удар пришелся прямо чуть пониже спины, кстати, оттуда, откуда никто не ждал. Да Шура и вовсе ни на какие удары не рассчитывала.
– Го-о-о-ол!!! – кричала одна команда.
– Штанга!!! Штанга! – орала другая. – Во, смотри, куда попал! Прямо вот сюда! А если б гол, тогда б сюда!
Ребята беззастенчиво разглядывали место, куда попала шайба, а Шура даже почесаться не могла – неудобно при мальчишках. Но, черт, как же было больно!
– Слышь, штанга, пойдем-ка домой, – раздался рядом родной голос. Вот каким ветром принесло сейчас сестрицу Альку?! И что за манера всегда появляться в самый неподходящий момент! – Пойдем, – неодобрительно смотрела на сестру Алька, кивая в сторону подъезда.
Шура молча согласилась.
– Шурка, так хочется спрыгнуть с диеты. У тебя что-нибудь есть для приема родни? – быстро пронеслась Алька из прихожей прямо на кухню и открыла холодильник. – Ага… вот… колбаска подойдет. Да ты садись, у меня серьезный разговор. Ты завтра-послезавтра свободна?
Шура глубоко вздохнула.
– Я теперь вообще свободна… неизвестно сколько. Я в отпуске. В вынужденном. Неоплачиваемом.
– А что такое? – усмехнулась сестра. – Твой любимый до сих пор не догадался, что ты – его судьба?
Шура горько махнула рукой и, стараясь не заплакать, рассказала все. Закончила уж совсем трагически:
– Какая там судьба. У него теперь… у него Катюша там какая-то… С такими вот… – Она кивнула на грудь сестры: – Как у тебя! Вот с такими ведрами! Ну и… понятно, что я…
Алька погладила себя по груди:
– Ну а что ж делать… Что есть, то есть… Но главное, милая моя, не в этом! – Она уселась напротив Шуры и осмотрела ее с ног до головы, будто видела в первый раз. – Ты на себя посмотри! Ты же… Вот правильно тебя сегодня назвали, штанга и есть! Хотя нет. Штанга – та железная, а ты… ты ж мякиш для беззубых. Амеба. Инфузория туфелька. Терпило какое-то!
Шура даже задохнулась от такого напора:
– Почему это… терпило? Откуда у тебя этот… уголовный жаргон?!
– Хорошо, гусеница – ботанический жаргон тебе больше по душе? Медуза – жаргон с ароматом морского бриза… – мечтательно подбирала характеристики для сестры Алька. – Ты на себя посмотри! Ты ж… Тебя вон вместо штанги, как неодушевленный предмет, сегодня дети – дети! – воткнули. А тебя только слово задело. Ладно, ты не можешь устроить свою личную жизнь – выбрала себе в идолы холеного толстопуза и теперь играешь Офелию. Но тебя увольняют с работы! Тебя не считают за человека дети! К твоему счетчику подключился весь подъезд! Ты одна из всего дома платишь за домофон! Почтальон за сломанные ящики приходит ругать только тебя! Почему?! Что ты пашешь за всех? Ты забыла старую добрую истину: больше всех в колхозе пахала лошадь, но председателем так и не стала.