Она подло убита. Ее нет. И если я снова увижу ее, во сне ли, в бреду, я все равно буду помнить это. Не будет ее музыки, которая умерла вместе с нею, ее пальцев и розоватых ладоней, ее глаз — ничего больше не будет. Смерть непобедима.
В тот момент, когда мне показалось, что я вот-вот задохнусь, в памяти всплыла мысль о смерти еще одного человека — чуждого мне, как никто, и все же странным образом он переплелся в моем сознании с тем, что было мне дороже многого. От чего погиб Энгельмайер? Только ли оттого, что не мог сопротивляться? Уж он-то не мог!.. Он сделал все, что можно, чтобы обезопасить себя от угроз внешнего мира, и…
Только ли отсутствие лимфоцитов в крови убило Тельму? С кем я должен сразиться? Где он, враг? Он многолик, и сражение с ним идет уже не первый век. Он загнан в угол, он почти побежден и все же уносит одну жизнь за другой…
Самое страшное, внезапно подумалось мне, что Энгельмайер оказался прав. Я устремился в небожители, оправдывая себя тем, что здоров, тем, что добился этого места, что я приношу здесь пользу… Мне удалось забыть о том, что я не один такой. И как забыть — не забывая!
Как я радовался, что успел предупредить ВНИП о лучевом ливне, считая, что я квит со всеми, кто берег меня… Мой долг неоплатен еще и потому, что я в ответе за тех «космонавтов», кто остался на Земле. Потому что я один из немногих, кто может бороться против воплощения вечного врага — смерти, болезни, мучений…
Когда-то Платон Петрович рассказывал мне странную историю. В старом журнале, не то американском, не то немецком, ему довелось прочесть, как преуспевающий бизнесмен решил обезопасить сына с самого рождения от ужасов и ядов загрязненной экосферы. Для этого он поместил младенца в те же условия, в которых росли мы. Разница была в том, что парень был безупречно здоров от рождения. Но к девяти годам он потерял это здоровье. Пустячная простуда залила его легкие жидкостью, и он погиб. Ничто не помогло — ни новейшая аппаратура, ни лекарства…
Вряд ли Энгельмайер этого не знал. Может быть, не хотел об этом помнить. Слишком уж отчетливое предсказание судьбы здесь сквозило. А я? Почему я считаю, что со мной ничего такого не будет?! Почему?!
И в этот момент я успокоился.
Сердце колотилось, пальцы дрожали, но мысли были ясны и холодны. Начинался бой, один из первых боев моей личной войны, и, как солдат, я знал, что меня не убьет, пока все, что от меня зависит, не будет сделано. Силы неравны — против меня только смерть; а за меня двенадцать миллиардов землян, память и надежда. Это не бравада — впервые в жизни я ощутил по-настоящему четко, что есть вещи, которые неподвластны ничему. Ни времени, ни силе, ни власти.
Я встал с кресла и подошел к пульту Машины. Еще было время до отправки пакета. Одно за другим я набирал названия работ, которые надо было заказать Земле-Главной, одновременно высчитывая в уме, откуда я могу вынуть резервы времени, — не за счет же одних только гравигенераторов. Надо искать.
Итак. «Математическая теория иммунитета». «Моделирование иммуногенных механизмов». «Патология и физиология иммунитета». «Эмбриохирургия»…
ВЛАДИМИР ТИТОВ
ВСТРЕЧА
ВСТРЕЧА
Начальник метеостанции Сергей Кузнецов озабоченно искал что-то на полках в кладовой, гремел пустыми коробками и канистрами, двигал с места на место контейнеры с приборами, водой, продуктами. Один из контейнеров сорвался и, грохнувшись об пол, раскрылся. Жестяные банки с говяжьей тушенкой весело запрыгали в разные стороны.
— Черт бы побрал этого Сидорова! — выругался Сергей и, кряхтя, полез под нижнюю полку собирать разбежавшиеся банки. — Тоже мне, завхоз! — ворчал он оттуда. — О чем только думает?! Еды и воды на три года прислал, а аккумуляторы для автоматических станций опять забыл!
Сложив банки в контейнер и отряхнув пыль с комбинезона, Сергей отправился на кухню, где трудился его помощник Виктор Вишневский.
— Вить, ты контейнер с аккумуляторами не видел?
Виктор высыпал на шипящую сковородку неровно изрезанную луковицу и теперь отчаянно тер глаза.
— Нож надо было в холодную воду сунуть, прежде чем лук резать, — пробурчал Сергей и, подождав, пока Виктор справится с «крокодильими слезами», переспросил:
— Аккумуляторы не видел?
— Какие аккумуляторы?
— Какие! Какие! Запасные! Для автоматических станций.
— Нет, — честно признался Виктор. — Не пробегали.
— Неужели не пробегали? — язвительно уточнил Сергей.
— Откуда? Слышь, Серж, а может, их эти… марсиане похитили?
Начальник хотел рассердиться, но передумал и сообщил назидательно:
— Товарищ Вишневский, наукой точно доказано, что столь любимых вами марсиан нет и никогда не было на Марсе. Зарубите это на носу. Вопросы есть?
— Чего нет — того нет, — вздохнул товарищ Вишневский.
Сергей присел на табуретку и забарабанил пальцами по крышке кухонного стола.
— Ну, Сидоров, погоди! — заявил он через некоторое время. — Доберусь я когда-нибудь до тебя! Ох! Доберусь!
— Давно пора ему шею намылить, — согласился Виктор. — В прошлый раз запасное колесо к самолету два месяца ждали, а еще раньше кинопленку не заслал вовремя. То ли дело было, когда Саня Стрижаков завхозом работал…
— Вот что, — перебил Сергей рассуждения Виктора. — После обеда я отправлюсь на базу и устрою Сидорову хорошую головомойку. Заодно и аккумуляторы привезу.
— Верно. Только можно, я это сделаю?
— Ты? — Сергей удивленно вскинул брови. — Почему ты? Ах, да…
Подумав с минуту, нехотя согласился:
— Отправляйся. Привет передавай Светлане. Свадьба. — то когда будет?
— А куда спешить? — заговорщически подмигнул Виктор.
— Смотри, не прозевай девчонку! Сам знаешь, сколько на базе холостых красавцев — отобьют! — засмеялся Сергей и пошел в свой кабинет писать грозное письмо завхозу Сидорову.
Мылить шею Сидорову Виктор не стал. Более того, мысленно Виктор даже благодарил нерадивого завхоза за непредвиденную возможность побывать на базовой станции, повидать любимую девушку. Передав Сидорову письмо Сергея, быстро загрузив аккумуляторы и еще кое-какие попутные грузы в самолет, Виктор помчался в диспетчерскую к Светлане. С полчаса поболтали ни о чем, посмеялись. Светлана пообещала отпроситься на работе и через месяц с очередным грузовым турболетом, облетающим станции по графику, прилететь на недельку в гости к Виктору…
…Сияющий Виктор лихо запрыгнул в кабину одноместного самолета и запустил мотор на полные обороты. Белая нейлоновая птица с пятидесятиметровым размахом крыльев, сделав короткий разбег, круто взмыла к редким белым облакам, грациозно плывущим в розовом марсианском небе.
Виктор сделал круг над базой и, взмахнув на прощание крыльями, направил самолет в сторону бескрайней чаши Эллады. Там, в центре «хранилища пыльных бурь» — своеобразного «сундука Пандоры», — на небольшой ровной площадке, стиснутой со всех сторон могучими хребтами, затаилась метеорологическая станция, на которой ждал Виктора Сергей.
Спокойной атмосфера над Элладой бывает редко, но сегодня погода выдалась чудесной. Всю дорогу Виктор, довольный всем на свете, мурлыкал песни.
До станции оставалось меньше пятидесяти километров, когда невесть откуда появившийся смерч со страшным ревом заглотил в свое ненасытное нутро самолет. Грохот беснующегося воздуха, треск ломающегося корпуса и рвущейся нейлоновой ткани крыльев оглушили Виктора. Кабина самолета развалилась. Некоторое время Виктор, кувыркаясь, летел вместе с креслом, но потом и кресло унеслось куда-то в сторону. Как в кошмарном сне, видел Виктор пролетающий мимо него обломки самолета, камни, аккумуляторы для автоматических станций, кислородные баллоны, еще какие-то непонятные предметы. Смерч беспощадно терзал тело, и Виктору казалось, что через минуту-другую он будет разорван на части вместе со скафандром. Что-то тяжелое тупо ударило по голове, и Виктор потерял сознание.