— Пройдёмся до полигона? Мне не хочется ехать на мобиле и одной прогуливаться тоже скучно.
— Желание дамы…
— Неужели закон?
— Не-а. но оно всё равно заслуживает внимания и исполнения. Если не идёт совсем уж вразрез с собственными планами.
Кивает, принимая к сведению, после чего позволяет взять себя за руку. Как и полагается в подобных случаях в свете. Тайгеры далеко не столь родовиты и влиятельны как Бельские, но тоже считаются благородным семейством, а потому от донора мне достались и знания этикета. Нужная штука и это я без тени иронии говорю.
А деловая сегодня Мария, сосредоточенная. Минимум косметики, никаких украшений — их все равно бы пришлось снимать, равно как и снимать макияж перед загрузкой внутрь колосса, но это не всех останавливало — про полностью форменную одежду и говорить не стоило. Бельская дама хоть и предельно экстравагантная с то ли настоящим, то ли ложным безумием, но к собственной безопасности относится с предельным вниманием. За все годы пребывания в Железной Академии ни одна из её выходок. порой весьма скандальных, не угрожала ей лично в плане именно физической опасности. Вот как в ней это сочетается? Девушка-загадка, разгадывать которую может оказаться опасно для здоровья. в том числе и психического. Вот я и не собираюсь лезть к мутировавшим тараканам внутри её черепной коробки.
Первые минуты мы перебрасывались обычными, мало что значащими фразами. Я пытался предугадать, что Бельской от меня сейчас понадобилась, она же, как понимаю, просто пыталась слегка меня расслабить, ввести в более доверчивое состояние. Не псионикой, это бы я смог заметить. Её база, насколько я понимал, к менталистике вообще отношения не имела, что уже радовало. Ментальные воздействия, да в исполнении этой особы… бр-р, даже задумываться о подобном не хотелось.
— Бедный Панкратц, — внезапно перескочила Мария на тему нашего пока ещё старосты с совершенно невинного упоминания о снижении цен на нынешнее поколение гауссовок по причине выхода из стадии прототипов поколения нового. — Он теперь так боится Саманту, что это видно всем, кто хочет и умеет видеть. Это забавно. Но вы же узнали от него то, что хотели?
— Не понимаю, что мы должны были хотеть, — пожимаю плечами. — Разве что Саманта пожелала расширить свои интимные забавы, но это её личное дело.
— Камер и подслушивающей техники вокруг, нет, всем уже всё равно, бои состоятся уже сегодня. Я тоже не заинтересована в том, чтобы вредить тому, что поможет от скуки. Мой бой обещает быть… скучным. А вот твой и Саманты вместе с Сальвини — это любопытно. Нет сомнения в победе, но противники… Не те, кого вы бы пожелали, да? Одного из них вы бы точно хотели поменять. На Сальвини особенно.
Полная открытость относительно жеребьёвки. Что да, то да, но оно и понятно, ведь процедура выбора противников состоялась вчера вечером. Типа «благородство Директората», который лет этак двадцать назад стал проводить свою липовую жеребьёвку не за полчаса до начала первого боя, а в день или вечер предшествующий боям. Великая, мать её, щедрость! За ничтожное по величине оставшееся время подготовиться к конкретному противнику всё едино не получалось, а вот издёргать себя назначенные на роль «мяса» кадеты таки да успевали. Достаточно было как следует изучить статистику прошлых лет, сравнить периоды «до» и «после», а затем сделать напрашивающийся вывод — смерти защищаемых системой персон снизились ещё сильнее, поскольку их противники выходили на бой ещё и в раздёрганном состоянии души, что тоже не способствовало увеличению боевого потенциала. Хитрый такой ход, эффективный, несмотря на всю свою подлючесть, замаскированную под заботу.
— Жребий, он такой, далеко не всегда радует, — процедил я. — Хотя лично мне, тебе, да и Саманте жаловаться точно не следует.
— Я и не жалуюсь. Разве что чуточку, — проворковала Бельская, на мгновение прижавшись ко мне и тут же отстранившись, ничуть не сбившись с шага. — Мне будет очень неприятно, если милая Кариночка, которая так и не подошла ко мне за помощью, окажется растерзанной этим грубым мужланом Мареком. Это… некрасиво и опечалит меня. Может быть. Или даст возможность утешиться в крепких объятьях другого или другой. Не знаю. Желания, они такие разные.
— Мы сами их создаём. Воплощаем или уничтожаем.
— Ты — возможно. Наверняка. Мне интереснее плыть по волнам, лишь иногда меняя их. А сегодня… Я посмотрю. На тебя. На Саманту Меерштайн. Вы способны удивить. Или разочаровать. А пока… Я хочу тишины, она иногда тоже желанна.
Возражать я даже не собирался. Бельская умела одновременно и заинтриговать и всерьёз утомить необходимостью пытаться хотя бы частично понять поток её искажённого сознания. Того самого, которое, насколько я успел понять, во многом помогало решать многие проблемы и добиваться желаемого, пускай и совершенно нестандартными путями. Воистину не всегда прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками. Надо лишь разбираться не только в евклидовой, но и в неевклидовой геометрии. Только мало кто способен на такие подвиги, по полной погружаясь в неимоверно усложнённые понятия, меняющие казалось бы незыблемые истины. Бельская же могла, умела и очень качественно практиковала. Всё ж она действительно безумна с определённой точки зрения. Вопрос оставался лишь о степени контроля этого самого безумия. Мда, та ещё персона!