Кадетов с пси-потенциалом хватало всегда — здесь, в Железной Академии, а не в целом — но успевшие пробудить свою псионику, да ещё и с самого начала показать высокие результаты на первых тестах, тут совсем иное. В этом году таковых, выделяющихся на общем фоне и вообще, было трое: Саманта Меерштайн, Мария Бельская и Рольф Тайгер. Причём если первые две являлись ожидаемыми фигурами — наследственность, тщательно выверяемая на протяжении нескольких поколений — то третий стал большим сюрпризом. Потенциал пробудить псионику у Тайгера имелся, но чтобы вот так, разом, да ещё и шокировав лейтенант-коммандера Линдера при тестах…
Вице-адмирал Готти, узнав о показанных кадетом Тайгером результатах, сам едва удержался от забористого ругательства, ограничившись лишь бокалом крепкого, но не дурманящего, а напротив, проясняющего сознание ликёра. Они лишь самую малость, и то не везде, уступали тому, что показала вскоре после пробуждения пси Мария Бельская, эта взбалмошная и абсолютно неконтролируемая девица, являющаяся драгоценным камнем в короне рода Бельских, и без того не обделённым сильнейшими псионами. Она, меж тем, была хоть и возмущающим фактором, но фактором известным, в отличие от Тайгера. Последний, увы, был тёмной лошадкой, а вдобавок сиротой. Без явных привязанностей, да ещё и родственников имел лишь таких, с коими не было эмоциональной связи. И его нежелание переводиться в Академию Пси, пусть и очень вежливо высказанное. Высказанное грамотно, с подчёркнутым желанием окончить тот путь, который уже был выбран, и лишь после завершения которого можно и нужно думать о его развитии, в том числе и псионическом, во благо государства. Красивые, правильные слова… их стоило запомнить и время от времени проверять на соответствие делам. Готти повидал всякое и всяких.
На фоне Бельской и Тайгера даже Саманта Меерштайн казалась не столь проблемным кадетом. И это несмотря на то, что её мать, Сильвия Меерштайн, лично и очень настойчиво просила его, ректора Железной Академии, как следует проследить за дочерью, благонадёжность которой была под большим вопросом. Очень многим запомнилась история её старшего брата, пытавшегося скрыться из Директората, являясь действительно одарённым, перспективным псионом, но притом отказывающимся принимать разумные ограничения, обусловленные безопасностью устоев государства. Отсюда и наблюдение, и готовность, случись что, принять меры.
Затем было сближение Тайгера и Меерштайн, скорое пробуждение ею своей псионики, также оказавшейся очень примечательной, пуская и не дотягивающей до Бельской и Свирского. Более того, вроде как желание наладить по собственной инициативе разорванные отношения с родом и… В любом случае, эта троица должна была стать показателем отличной работы Железной Академии и его, ректора. Не только эти трое, конечно, но и они тоже. Вице-адмирал уже готовился отправлять красочно расписанный доклад об итогах очередного выпуска юных пилотов, как вдруг…
Случившееся на полигоне, использующемся вот уже который год для выпускных испытаний, повергло не в шок даже, а в состояние полного ступора… на какую-то минуту. Вице-адмирал Фрэнк Готти, привыкший каждый год в режиме онлайн просматривать выпускные бои, это становление из кадетов воинами Директората, сперва даже не понял, что происходит. Поняв же, впал в тот самый ступор, когда и слова не сказать, и не пошевелиться толком. Сбросив же это внезапное оцепенение, он только и мог, что отдать приказы находящимся в ангаре с колоссами инструкторам занять места в капсулах оставшихся четырёх колоссов, чтобы как можно скорее активировать их и покарать тех, кто осмелился… бежать. Да, тогда он думал, что всего лишь бежать. А уж четверо опытных пилотов, прошедших через множество боёв, против трёх кадетов… Молокососам не помогло бы преимущество в классе колоссов и их большей эффективности. Готти множество раз убеждался, что мастер-пилот и на откровенно средней машине способен побеждать врага, а тут ещё и возможность разыграть численное преимущество. Три средних колосса и один лёгкий, против супертяжа, средшего и легковеса. Ректор почти не сомневался в исходе подобного боя. И даже если они успеют сначала оторваться, то притормозить их можно будет атаками штурмовиков и истребителей, а уж потом… Нет, сомнений действительно практически не имелось.