Когда друзья пришли в себя и огляделись, они ужаснулись: всё вокруг было цвета красного борща.
– Что делать будем? – уныло спросил Лера, отжимая мыльную пену из лыжной куртки.
Шурка вытащил люстру из кастрюли и заплакал. С кухонного светила, словно морские водоросли с мачт затонувшего корабля, свисала гуща бордово-фиолетового цвета. Из потолка торчал разогнутый крюк. Рядом, напоминая раздвоенный змеиный язык, покачивался оборванный электропровод.
– Батя меня прибьёт, – утирая слезу, заключил Шурка.
– Может, скажем: бандиты напали? – неуверенно предложил Лера.
Шурка безнадёжно махнул рукой: – Какие бандиты?
И действительно, трижды облитая борщом кухня теперь походила на широкоформатную картину какого-нибудь обезумевшего художника. Бандиты до такого бы не додумались.
– Кровавые дожди в джунглях людоедов племени Несламбо-Жрамбо! – прокомментировал Лера.
– Дать бы тебе в глаз! – обиделся Шурка. – Если бы не твой снежок, давно бы с горок катались.
Лера почесал за ухом.
– Слушай! – вдруг осенило его. – У вас обои остались после ремонта?
– Остались, – кивнул Шурка. – Мать с запасом купила, если чего подклеить придётся.
– Вот и подклеим! – обрадовался Лера. – Пока твои с работы вернутся, мы все обои на кухне поменяем.
– А ты умеешь? – посмотрел на него с надеждой Шурка.
– Что там уметь! – замахал руками Лера. – Раскатал трубку, отрезал кусок от пола до потолка, намазал клеем и пришпандоривай к стене!
По словам Леры всё выходило достаточно просто, и Шурка согласился. Мама его – Елена Михайловна – оказалась чрезвычайно хозяйственным человеком. Рядом с запасными обоями на антресолях лежала пачка обойного клея. Первым делом друзья развели клей в ведре с водой. После чего взялись нарезать обои.
– Клади друг на друга, – командовал Лера. – И смотри, чтобы рыбки совпадали: хвост к хвосту, голова к голове.
Вскоре на полу лежала стопка нарезанных обоев. Лера вооружился малярной кистью и принялся намазывать клеем первый кусок. Шурка придерживал обои за край, чтобы не сворачивались обратно в трубку. Всё шло хорошо, пока Лера не добрался до противоположного края, который держать было некому и который постоянно норовил завернуться на уже намазанную клеем поверхность. Шурка между тем торопил.
– Мазюкай быстрей! – ныл он. – На моей стороне клей сохнет!
Чтобы как-то удержать свой край от загибания, Лера разулся. Наступил на уголки обоев большими пальцами ног, согнулся, свесил вниз голову и принялся усердно работать кистью. Шурка захихикал.
– Ты теперь на циркуль похож!
– Ага, – сопел Лера. – Тебе смешно, а у меня все ноги в клее.
Когда первый кусок был готов к наклеиванию, Лера, как главный специалист, взобрался на табурет.
– Держи ровней, – руководил он Шуркой, который прикладывал к стене нижний край. – Так, так. Ровняй по плинтусу.
Шурка приложил нижний край вровень с плинтусом и отошёл в сторону. Кусок обоев лежал ровно, правда, натянут был плохо – посерёдке образовалась складка.
– Подтяни чуток, – посоветовал Шурка.
Лера потянул обои вверх и от усердия приподнялся на носках, совершенно забыв, что они густо измазаны клеем. В следующее мгновение ноги его поехали по пластиковой поверхности табурета. Не успел он испугаться, а уж соскользнул на пол и влетел правой ступнёй в ведро. В довершении всего полоса обоев свалилась со стены и накрыла Леру с головой. Шурка от хохота схватился за живот.
– Чего ты заливаешься?! – сердито сорвал с себя липкую бумагу Лера. – Холодно же в клее босой ногой стоять.
И поднял ногу. В ведро потекли тягучие струи.
– Что теперь делать?
– На следующую обоину ставь, – предложил Шурка, – и мажь пяткой.