Кэтрин дотянулась и дотронулась до его подбородка. У себя на ранчо, да и в университетской среде она видела много бородатых лиц, так что для нее борода была вовсе не новостью, и все же у Брука она выглядела как-то по-другому.
У него была замечательно широкая грудь, и сейчас она была рядом, обдавая ее жаром. Девушка осторожно положила на нее ладонь. Ей не хотелось его будить, но так не терпелось почувствовать под своей рукой его волнующую плоть! Она не помнила, приходилось ли ей когда-либо быть в таком восхищении от мужского тела. Наверное, нет.
Как хорошо, что он спит! Тем самым он дает ей отсрочку, которой у нее не было бы в случае его бодрствования. Томление в ее теле усилилось. Никогда раньше желание ее не было столь непреодолимым.
Не в силах противиться ему, она нагнулась и поцеловала его плечо, — запустив пальцы в гущу волос на груди. И закинула ногу на его ногу, почувствовав при этом тепло его кожи. Брук был прямо как печка — теплый и манящий. Ей захотелось взобраться на него, прижаться к нему сверху.
Кэтрин еле устояла перед желанием дотронуться до его естества. Она понимала, что ведет себя столь безотчетно только потому, что он спит. Ей надо вести себя осторожно, чтобы не разбудить его. И все же ее желание было столь непреодолимым, что ей почти хотелось, чтоб он узнал о нем.
Она поцеловала его руку, и он тихонечко простонал во сне. Храбрость тотчас покинула девушку. Не надо, чтобы Брук видел ее раздетой. С колотящимся сердцем она стала приподнимать одеяло, чтобы до его пробуждения накинуть на себя какую-нибудь одежду. И в этот момент его глаза раскрылись.
— Так ты уже проснулась, — сказал он.
Кэтрин натянула одеяло на грудь.
— Да.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. А ты как?
Брук улыбнулся.
— Намного лучше, чем вчера вечером.
— Мы же вчера чуть не погибли, ведь так?
Он нежно взял ее за подбородок.
— Да, пожалуй, что так.
— Это все я виновата. Ты меня за это ненавидишь?
— Нет, наоборот.
Его доброта все же была поистине безгранична! Кэтрин видела по его глазам, что он наконец начал понимать, что с ней происходит.
— Какая же ты красивая, Кэтрин, — сказал он. — Мне так нравится на тебя смотреть.
Сердце у девушки упало.
— И мне нравится смотреть на тебя, — призналась она.
Она не знала, зачем, собственно, сказала это. Может, потому, что не могла больше скрывать правды — скрывать то, что чувствовала.
В глазах Брука появилось выражение любопытства.
— Так ты больше меня не боишься?
— Да нет же, боюсь.
— Тогда почему же говоришь, что тебе нравится на меня смотреть?
— Наверное, потому что это правда.
Брук провел по ее щеке кончиками пальцев, одновременно глядя ей в глаза, чтобы заметить ее реакцию на эту ласку.
А потом погладил по волосам — ее покорность недвусмысленно свидетельствовала о капитуляции.
Когда он провел пальцем по ее губам и горбинке носа, девушка прикрыла глаза, не в силах противиться своему желанию.
— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе?
— Да, — едва слышно прошептала она.
Брук продолжил гладить ее по волосам, а затем очертил линию ее лица, подобно скульптору, оценивающему на ощупь только что законченное произведение.
— Я хочу посмотреть на твое тело. — Не дожидаясь ответа, он откинул одеяло, так что взгляду его открылась ее грудь.
А потом приподнялся на локте. Она смотрела ему прямо в глаза, потемневшие от желания. Брук начал ласкать ее грудь, и Кэтрин почувствовала, как набухают и пощипывают ее соски. Она тихонько застонала и прикрыла глаза. Его губы сомкнулись вокруг одного из ее сосков, после чего он склонился над ней.
— О Брук, — прошептала она, в то время как его руки приподняли ее голову, а губы накрыли ее рот. Девушка раскрыла губы, и его ищущий язык скользнул между ними. Сердце Кэтрин сладко заныло. Она простонала и, обхватив его голову руками, сделала их поцелуй еще более крепким.
Спустя минуту он уже сидел, по-прежнему держа ее в своих объятиях. Уста их ни на мгновение не разлучались, сердца бились в сладостный унисон.
Брук весь горел страстью. Он провел рукой по ее животу и бедрам, впиваясь в манящую и такую желанную плоть.
Потом он лег так, что она оказалась сверху него. Ее набухшие груди прижались к нему. Взяв ее голову в свои руки, он запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Она зарылась в его бороде, в то время как его руки беспрестанно ласкали ее нежную кожу. Он перевернулся, увлек ее под себя и втиснулся между ее ног.
Одним ударом Брук вошел в нее. Кэтрин задохнулась — так сильно было возникшее в ней ощущение. Она впилась ногтями в его плечи.