Нашей первой и самой удобной возможностью увидеться и поделиться своими надеждами был праздник Вкуса, который отмечался на шестой день шестого лунного месяца. После пяти лет, проведенных в доме семейства Лу, я знала, что моя свекровь не изменила своего мнения о Снежном Цветке. Я подозревала, что она знает о наших встречах во время праздников, но поскольку я не выставляла своих отношений со Снежным Цветком напоказ и продолжала аккуратно выполнять свои домашние обязанности, моя свекровь не затрагивала эту тему.
Как и всегда, мы со Снежным Цветком наслаждались обществом друг друга в верхней комнате моего родного дома, но нам нельзя было проявлять нашу прежнюю близость, ведь наши дети лежали с нами, или их постели были рядом с нашей. И все же мы продолжали шушукаться по ночам. Я призналась ей, что мне очень хочется иметь дочь, которая будет составлять мне компанию. Снежный Цветок погладила свой живот обеими руками и тихим голосом напомнила мне, что девочки — всего лишь никчемные отростки, не способные продолжить линию своей семьи.
«Для нас они не будут никчемными, — сказала я. — Не можем ли мы заключить союз лаотун для них — до того, как они родились?»
«Лилия, мы же действительно никчемные». Снежный Цветок села на постели. Я могла видеть ее лицо в лунном свете. «Ты же знаешь это, не так ли?»
«Женщины — матери сыновей», — поправила я ее. Сыновья обеспечили мне положение в доме моего мужа. Разумеется, сыновья Снежного Цветка тоже обеспечат ее место в доме ее мужа.
«Я знаю, матери сыновей… но…»
«Поэтому наши дочери будут нашими компаньонками».
«Я уже двух потеряла…»
«Снежный Цветок, разве ты не хочешь, чтобы наши дочери были двумя половинками?» Мысль о том, что, возможно, она не хочет этого, билась у меня в голове.
Она посмотрела на меня с печальной улыбкой. «Конечно, если у нас родятся дочери, они будут сохранять нашу любовь друг к другу, даже после того, как мы перейдем в загробный мир».
«Хорошо, это улажено. Теперь ляг рядом со мной. Перестань хмуриться. Сейчас счастливая минута. Пусть мы будем счастливы вместе».
На следующую весну мы вернулись в Пувэй вместе с новорожденными дочерьми. Их дни рождения не совпадали. Их месяцы рождения не совпадали. Мы распеленали наших девочек и приложили стопу одной к стопе другой. Даже в младенчестве их стопы не совпадали. Я смотрела на свою дочку Нефрит материнскими глазами, но даже я видела, что дочь моей подруги Весенняя Луна была красивее моей дочери. Кожа Нефрит была слишком темной для семейства Лу, а цвет лица Весенней Луны был похож на цвет мякоти белого персика. Я надеялась, что Нефрит будет такой же крепкой, как камень, чьим именем она названа, и желала, чтобы Весенняя Луна была крепче здоровьем, чем моя двоюродная сестра, в честь которой Снежный Цветок назвала свою дочь. Ни один из восьми знаков у наших дочерей не совпадал, но нам было все равно. Эти девочки будут двумя половинками.
Мы раскрыли наш веер и вместе посмотрели на нашу жизнь, запечатленную на его складках. Так много радости было там. Наш союз. Наши судьбы. Рождение наших сыновей. Рождение наших дочерей. Их будущий союз. «Однажды две девочки встретятся и станут лаотун, — написала я. — Они будут, как две уточки-мандаринки. Другая пара — с радостью в сердце — будет сидеть на мосту и наблюдать за их полетом». Среди гирлянды на верхнем крае веера Снежный Цветок нарисовала две пары крылышек, несущих маленьких птичек к луне. Еще две птицы, сидящие рядышком, смотрели вверх.
Закончив писать и рисовать, мы уселись рядом, взяв на руки своих дочек. Я испытывала чувство огромной радости, но при этом не могла не думать о том, что, не приняв во внимание правила относительно союза двух девочек, мы тем самым нарушили запреты.
Через два года Снежный Цветок прислала мне письмо с сообщением, что она наконец-то родила еще одного сына. Она ликовала, и я тоже радовалась, полагая, что это событие повысит ее положение в доме мужа. Но моя радость была омрачена печальным известием, которое через три дня распространилось по нашему уезду. Император Даогуан перешел в загробный мир. Наш уезд погрузился в траур, который продолжался даже тогда, когда его сын Сяньфэн стал новым императором.