А потом она убежала, и ее светлые волосы развевались позади нее.
Снежный гусь быстро поправлялся и к середине зимы уже ходил, прихрамывая, по двору вместе с дикими розовоногими гусями, компанию которых он предпочитал белощеким казаркам, а также научился приходить на кормежку по зову Райадера. А девочка Фрида, или Фрид, как она сама себя назвала, часто навещала его. Она преодолела свой страх перед Райадером. Ее воображение было захвачено присутствием этой странной белой принцессы из далекой заморской страны, страны, которая вся была розовой, о чем она узнала из карты, показанной ей Райадером. По этой карте они проследили нелегкий путь потерявшейся птицы из ее родной Канады в Великую Топь Эссекса.
В одно июньское утро группа розовоногих гусей, откормленных и разжиревших за зиму, проведенную у маяка, вдруг почувствовала более сильный зов своих гнездовий и лениво поднялась с земли, взбираясь все выше в небо по все расширяющимся кругам. Вместе с ними, сверкая белым телом и крыльями с черными концами в весеннем солнце, был и снежный гусь. Случилось так, что Фрида в это время была на маяке. На ее крик Райадер выбежал из студии.
– Смотрите! Смотрите! Принцесса! Она улетает?
Райадер посмотрел в небо на удаляющихся птиц.
– Ага, – сказал он, бессознательно повторяя ее манеру говорить. – Принцесса летит домой. Слышишь? Она прощается с нами!
Из ясного неба донесся печальный крик улетающих птиц, а над ним более высокий и звонкий голос снежного гуся. Птицы летели на север, образовав маленький клин, который все уменьшался и уменьшался, пока не исчез из виду.
После того как снежный гусь улетел, закончились и визиты Фриды на маяк. И Райадер снова познал значение слова «одиночество».
В то лето он по памяти написал портрет стройной, неумытой девочки со светлыми волосами, развевающимися на ноябрьском ветру, которая держала в руках раненую белую птицу.
В середине октября произошло чудо. Райадер кормил птиц во дворе. Дул мрачный северо-восточный ветер, и земля вздыхала под приливом. Сквозь шум моря и ветра он услышал звонкий высокий звук. Он поднял глаза в вечернее небо и увидел сначала бесконечную стаю птиц, затем отделившееся от нее черно-белое крылатое видение, описавшее круг вокруг маяка, и наконец реальное существо, опустившееся на землю в огороженном участке двора и с важным видом вперевалку направившееся к месту кормежки, так, будто оно никогда и не улетало. Это был снежный гусь. Его нельзя было не узнать. На глаза Райадера навернулись слезы радости. Где же он был все это время? Конечно же, не дома, в Канаде. Нет, очевидно, он провел лето в Гренландии или на Шпицбергене вместе с розовоногими гусями. Он запомнил это место и вернулся.
Когда Райадер в следующий раз отправился в Челмбери за продуктами, он оставил начальнице почтового отделения письмо, которое, должно быть, повергло ее в немалое замешательство. В нем говорилось: «Передайте Фрид, которая живет у рыбаков в Уикельдроте, что Заблудившаяся Принцесса вернулась.»
Три дня спустя Фрид, подросшая, но такая же взъерошенная и неопрятная, с робким видом пришла к маяку, чтобы повидать La Princesse Perdue.
Время шло. На Великой Топи это отражалось в высоте приливов, в медленной смене времен года, в миграции перелетных птиц и, для Райадера, в возвращении и отлете снежного гуся.
Мир снаружи кипел, бурлил и громыхал, предвещая взрыв, который должен был вскоре разразиться и почти уничтожить его. Но все это не затрагивало Райадера и Фриду. Они вошли в любопытный природный ритм, чему не помешало даже взросление девочки. Когда снежный гусь был на маяке, она приходила тоже, чтобы навестить его и узнать много нового от Райадера. Они вместе плавали в его проворной лодке, которой он так ловко управлял, ловили диких птиц для все увеличивающейся колонии и строили для них новые загоны и ограждения. От него она узнала все обо всех диких птицах, от чайки до кречета, которые населяли топи. Иногда она готовила ему еду и даже научилась смешивать краски.
Но когда снежный гусь возвращался в свой летний дом, между ними возникала какая-то преграда и Фрида не появлялась у маяка. В один год птица не вернулась, и сердце Райадера было разбито. Все, казалось, потеряло для него смысл. Всю зиму и следующее лето он был полностью погружен в живопись, и ни разу за это время не видел Фриду. Но осенью знакомый крик снова раздался из-под облаков, и большая белая птица, ставшая теперь совсем взрослой, спустилась с неба так же таинственно, как и улетела. Счастливый Райадер отправился на своей лодке в Челмбери и оставил на почте сообщение.