Но после десяти, когда первая волна покупателей сходила, все немного расслаблялись, завтракали, пили кофе и оглядывались по сторонам – кто и сколько продал.
Сосед справа, бывший военный, имел привычку сразу докладывать:
– Сорок пар ботильонов забрали оптовики и пять продал даже без примерки!
Он с болью в голосе и слезами на глазах рассказывал всем соседям-торгашам про свою воинскую часть, как ее еще пять лет назад разворовали и что он вынужден был оставить службу, потому что есть нечего было. На лице у него отражались грусть и злость на то, чем он вынужден заниматься. Правда, когда к нему подходил покупатель, он преображался и становился сама любезность:
– Туфельки как раз на вашу ножку. Каблучок небольшой, аккуратненький, колодочка удобная и натирать не будет – все натуральная кожа, – искусно врал он.
Если покупательница брала ботильоны, он ее еще час нахваливал, описывая все ее прелести, а если нет, то доставал из глубин своих коробок бутылку коньяка, прямо из горла отхлебывал и ворчал что-то под нос.
Соседка слева, Машка, приехала из Тулы, жила у деда, красивая, яркая, с рыжей копной волос. Она разговаривала матом. Валерия постоянно закрывала уши Снежане, а Машу просила:
– Тут дети, ну пожалуйста, можно потише и на русском языке?
– Детям тут не место, пусть дома сидят, в куклы играют! И это, между прочим, на русском! – отвечала Маша в ответ. – Скажи спасибо, что я не на арабском ругаюсь, потому что я на всех языках мира умею.
Еще у Марии была привычка – раздувать ноздри. Выглядело это странно, когда в разговоре она ни с того ни с сего начинала крутить головой, нюхать и громко втягивать в себя воздух. Снежана поначалу, как ребенок, пыталась повторить за ней, но Лера ей объяснила, что это некрасиво.
В Лужниках зарабатывали все и на всем. У входа в метро обосновались те, кто зазывал поиграть: попытать счастья и заработать кучу денег. И стоило человеку только заинтересоваться, как дальше все шло по четко отработанной схеме. Ему давали немного выиграть, потом чуть проиграть, потом опять выиграть и под конец проиграть все деньги, которые у него были. Очень часто такие азартные люди проигрывали весь товар, но все равно желающие находились снова и снова.
На выходе из Лужников было очень много нищих, просящих милостыню, а также различных народных исполнителей: аккордеонисты, бабушки с частушками и умельцы красиво петь и танцевать.
Снежане очень нравился хор латиноамериканских парней. Их было человек десять, не меньше, с гитарами, с какими-то национальными инструментами, дудками. Одеты они были в пончо и пели свои народные песни. Эти ребята пользовались огромным успехом, всегда собирали большую публику и складывали денежные купюры благодарности в огромный чемодан, лежащий перед ними.
Снежана полюбила Лужники больше, чем школу, и с огромной радостью помогала Валерии, а та, в свою очередь, была благодарна ей за помощь, да и вообще, Лера считала Снежану самым родным человеком на свете, и рядом с ней ей всегда становилось хорошо, особенно когда девочка ее обнимала и говорила, что любит.
Пробегая по аллеям Лужников, Снежана то и дело здоровалась почти со всеми.
– Здрасте, теть Валь.
– О, Снежаночка, привет! Лера в Китай когда?
Здесь почти все были знакомыми, тут закалились характеры и Снежаны, и Валерии, тут девушки повзрослели и стали сильней и мудрей. Это была хорошая школа жизни, о которой они никогда не пожалели.
Любовь превращает зиму в лето
В дверь настойчиво звонили.
Снежана посмотрела на часы: восемь утра, и кого принесло в такую рань? Но тут же вспомнила про дочь и ее обещание прийти утром на завтрак с новым кавалером.
Снежана вскочила, накинула легкий халатик и пошла открывать дверь.
На пороге действительно стояли дочь и он. Снежана невольно замерла. Это было как магическое притяжение. Он посмотрел на нее, а она испугалась, что сейчас утонет в его серых глазах.
Ее как будто влекло и притягивало к нему так, что казалось, никто и ничто не сможет помешать такому притяжению, никакая сила не сможет ему противостоять, но Сашка развеяла чары, чмокнув маму в щеку.
– Я решила не открывать своим ключом. Правда, я думала, что ты уже давно встала, но, оказывается, мы тебя разбудили.
– Проходите, – как можно ласковей ответила Снежана и открыла дверь шире, чтобы могли войти дочь и ее кавалер.
– Мам, это Вадим. Вадим, это моя мама, Снежана. – Сашка улыбалась и выглядела действительно счастливой.