А возьмите ученых, которые уже выучились! Тех, например, что «химичат» с дезоксирибонуклеиновой кислотой! Они ее так научились раскладывать на молекулы, что сложи их в другом порядке, и вылезет откуда-нибудь из Чикагского метро микроб с небоскреб ростом и начнет лопать всех подряд, так что ни один научно-исследовательский институт не загонит его обратно… Ведь кто такой ученый? Тот же любопытный парень, который ковыряет гвоздем в электророзетке: «Долбанет или не долбанет?..» Так обязательно же долбанет!
Они и сами говорят в узком кругу, что вся мировая наука — это санки, которые сломя голову несутся с горы. Все, что мелькает мимо: пень там, коряга или камень — любопытные парни примечают и записывают, еще и посчитают на ЭВМ — «откуда вытекает» и «где они встретятся»… А вот куда примчатся эти санки и в какую скалу долбанутся с брызгами и дребезгом, это уже во всем мире никто не знает… Потому-то, наверное, и не открывают институты Любви, что все сразу туда ринутся, а в технические и вовсе никто не пойдет: в любовном вузе и диплом о высшем образовании был бы тот же и учиться куда приятнее… Я, например, без синхрофазотрона как-нибудь проживу, а вот без Ляльки мне жить просто невозможно!..
Конечно, ополчился я тут на современную науку больше из-за дяди Фрола: это он всю дорогу такие песни поет. Да еще — если по-честному, — потому что в вуз меня не приняли. Но теперь придется поступать: Ляльке-то ведь не безразлично, кем я буду. И космонавты мне во сне снятся, а там надо многое знать…
А пока что работаю на погрузке вагонов и работой своей доволен — тоже ведь тренировка. Пожалуй, здоровей меня на всем земном шаре один только Василий Алексеев — чемпион мира по штанге.
Заработок у меня приличный, да и голова ничем не занята…
Вот из-за такой моей «концепции», как говорит дядя Фрол, я и спросил Клавдия Федоровича, что это он, на ночь глядя, науку, да еще такую, как физика, помянул? Еще и Ломоносова — с его словами: «Если где-нибудь чего-нибудь прибудет, то в другом месте обязательно чего-нибудь убудет».
Насчет всего этого дядя Фрол говорил несколько иначе. А именно: «За все приходится платить». Оба они, конечно, правы…
Я, например, заплатил полной мерой за один лишь день полного счастья с Лялей. Но вот почему она мне даже записки писать не хочет, я не понимал. С «законным браком» у нас тоже никак не получается. Примерно так я и ответил Клавдию Федоровичу.
— Это-то получится! — успокоил он меня. — Никуда не денется твоя Лялька. Поерепенится, пофордыбачит и твоя будет… Я тебе, к примеру, о другом говорю… Возьми природу! Там оно пожестче бывает. За эту самую любовь и головой платят… Слыхал, есть такой симпатичный среднеазиатский паучок каракурт?
— Да где-то слыхал, — думая о своем, ответил я Клавдию Федоровичу.
— Ну вот, — явно оживившись, продолжал он. — Паучок этот как укусит, так и копыта откинешь: уж больно ядовит, спасения от него нету. А и сам, понимаешь, еще в какие передряги попадает. Как спарится с супругой, так каракуртиха его в благодарность за любовь тут же лопает. Потому и называется «Черная вдова», а не «Черная смерть», как это у нас неправильно переводят…
— Ну и сравненьица у вас, — заметил я неодобрительно, а сам все раздумывал, что мне делать с Лялькой, когда она вот уже сегодня выпишется из больницы? Потяну ли я один не что-нибудь, а семью? Да и захочет ли, после всего, со мной остаться Ляля, не говоря о том, смогу ли я все забыть?
— Оно, наверное, так придумано потому, — продолжал талдычить свое Клавдий Федорович, — что этот бедолага-паучок для своей будущей семьи никакой материальной ценности не представляет: сам — маленький, замухрышчатый, паучихе только что на один зуб. Так что на завтрак его хватает, а к обеду ей опять замуж выходить надо… К чему я разговор-то веду, понятно тебе?
— Да вроде понятно, — сказал я, лишь бы отвязаться от занудливого старика.
— Ничего тебе не понятно… К тому говорю, что в семейной жизни обязательно кто-то кого-то ест. А так, чтоб вровень, никогда не бывает… А кому интересно, чтобы его ели? Никому!.. Вот и соображай. Выходит, паучок-то наш, что я тебе в пример привожу, — никчемушний муж, пирог ни с чем. Это, брат, тебе не Тема и не Фрол. Фрол честно живет, и все у него в доме есть, — добытчик… Усек, к чему говорю?