Не долго думая, мальчик прыгнул ей на спину. Все вокруг зарябило, как на экране телевизора, когда начинаются помехи, вскоре Ром увидел, что общий желтый цвет пустыни стал мало-помалу меняться на розовый и зеленый.
"Видно, мы далеко отъехали", – подумал мальчик.
– Еще как далеко! – сказала лошадка. – Тебе, Ром, такие расстояния даже не снились.
– Откуда ты знаешь мое имя и что я думаю? – удивился мальчик.
В ответ лошадка только хмыкнула.
– Как тебя зовут? – спросил Ром.
– Меня зовут Быстро Бегущее Время.
– Как? Что-то я не расслышал.
– Все ты отлично расслышал. Кстати, напрасно ты принимаешь меня за лошадку. Я вовсе не лошадка, а Быстро Бегущее Время.
– Странно, – пробормотал мальчик. – Ты больше похожа на лошадку, чем на часы.
– А при чем тут часы? Они никакого отношения ко мне не имеют. Я – это Быстро Бегущее Время, а часы – это механизм из колесиков пружинок и стрелок. Скажу тебе по секрету – меня всегда смешит, когда я вижу, как кто-нибудь, посмотрев на часы говорит, что сейчас столько-то времени. С таким же успехом можно говорить обо мне, глядя на утюг или сковородку.
– А ты сама можешь сказать, сколько времени? Например, теперь?
Лошадка неожиданно рассмеялась басом, потом перешла на тенор, а потом пискнула:
– Хи-хи! Ты изволил спросить – сколько сейчас Меня? Я с удовольствием тебе отвечу, если ты скажешь – сколько сейчас Тебя.
Немного подумав, Ром поинтересовался, куда направляется Быстро Бегущее Время.
– Ту-да-а-а-а! – раздалось далекое эхо.
Мальчик посмотрел на свой карман, откуда, как ему почудилось, вылетело эхо, а потом – на лошадку – в надежде, что та все-таки даст вразумительный ответ.
Но вместо рыжей лошадки Ром увидел под собой стул, ножками которому служили мохнатые звериные лапы. Мальчик быстро вскочил с него. И вовремя, потому что стул превратился в ящерицу, которая юркнула под камень, а затем выскочила на свет снова рыжей лошадкой.
– Давай еще подвезу, – сказала она, – зачем понапрасну ноги напрягать!
– Спасибо большое, – сказал Ром. – Но дальше я пойду сам.
Впрочем, он мог бы и не говорить этого, поскольку лошадка уже успела превратиться в божью коровку и полететь вдаль вместе с легким вечерним ветром.
А мальчик стоял все у той же коричневой дороги. Правда, пыли на ней поприбавилось, словно она поседела. И, судя по многочисленным следам конских копыт и колеям, оставленным узкими колесами, теперь она была настоящей дорогой. Сразу у ее обочины лежал глубокий заросший овраг, со дна которого доносился невнятный шум ручья. За оврагом желтели нивы, перемежавшиеся с рощицами, далеко меж холмов по-вечернему блестела река. И ни селения, ни хутора, ни человека – куда ни кинь взгляд. И только по небу рядом с тучкой медленно плыло прозрачное создание с туманными глазами, обращенными за горизонт.
За кустами послышался мягкий стук копыт о пыльную дорогу, поскрипывание, и из-за поворота выехала повозка, в каких ездили лет за сто до рождения Рома. В ней сидел крепкого сложения бородач в новеньком темно-синем картузе. Когда повозка приблизилась, Ром обратил внимание, что ездок, совершенно позабыв о дороге, прижал к груди подбородок и, надув губы и щеки, с недоумением разглядывает через бороду свой живот.
"Что же там есть такого интересного у него под бородой?" – подумал Ром.
Ездок выпустил из рук вожжи, видимо, полагая, что коньку хватит благоразумия не свернуть с дороги в овраг, и раздвинул бороду на две стороны. Тут же из-под нее выпрыгнуло что-то маленькое и, звонко стукнув о колесо повозки, нырнуло в придорожную траву.
– Тпру! Тпру! – закричал бородач и спрыгнул с остановившейся повозки. – Вот ведь незадача!
Он наклонился, как это делают мальчишки, охотясь на мелководье за рыбой, и медленно пошел вдоль дороги, уставив голубые круглые глаза в траву.
"Что он там потерял? – заинтересовался мальчик и пошел рядом.
Бородач не догадывался, что не один он занят поисками, качал головой и к досаде лошади, принимавшей его слова на свой счет, приговаривал: "Куда же тебя занесло, окаянная! Вот я ужо тебе!" С этими словами он поскользнулся на росистой траве и покатился в овраг, увлекая с собой камни и ветки, приютившиеся на крутом его спуске. Не спас его и куст клевера, который незадачливый бородач оторвал, пытаясь удержаться.
– Ну, вот и хорошо! – сказал чей-то голосок, когда на дне оврага громко затрещали ветки. – Оттуда мельник не скоро выберется.