– Да ты… ты…
Хотелось очень много чего ей сказать. Какая она умная, смелая, красивая, храбрая, замечательная, чудесная… но все эти слова казались какими-то громкими, незнакомыми и никак не могли сорваться с губ.
– Да ты лучше всех! – с чувством произнёс Гарри.
– Не надо меня утешать, – сквозь слёзы возразила Гермиона, и это только разгорячило парня.
– Да чтобы меня завтра бладжером убило, если я вру!
– Да что ты несешь?!
На Гермиону его нелепое заявление подействовало куда лучше ласковых слов. Она подняла голову и посмотрела другу в лицо. Хоть он и не видел за тёмными стеклами очков её глаз, ему показалось, что они сейчас полны осуждением, нежели грустью.
– Не смей такое больше произносить, – строго предупредила она.
Его губы чуть дрогнули, но Гарри удержался от улыбки.
– Не буду. А ты больше не плачь из-за всякой ерунды.
Гермиона не успела возразить. Воодушевленный успехом, Гарри положил руку на её плечо.
– Нисколько эти очки тебя не портят. Ты всегда хорошо выглядишь, – признался он и почувствовал, как кровь приливает к щекам.
В эту же минуту ему самому показалось, что он ошибался, и ничего нелепого в образе подруги не было. Её же заметно тронула его смелость, пошатнувшая собой её собственную критичную оценку внешности.
– Ты… и вправду так считаешь?
– Да.
В подтверждение Гарри уверенно заправил несколько её прядей за ухо, чтобы снова открыть для себя прелестное личико. Так захотелось его коснуться и почувствовать нежность кожи, которую оценил даже не способный на глубокие умозаключения Рон, что Гарри не удержался и провёл пальцем по щеке подруги. Она смущенно улыбнулась, расценив его жест как проявление дружеской заботы и поддержки. Он сам, совершенно завороженный, не сводил с девушки глаз. Ему казалось, что даже сквозь тёмные очки он видит родные, кофейного оттенка глаза, в которых лучится тепло и понимание. Весь этот бешеный день ему не хватило именно этого – участия Гермионы, простого разговора с ней, обмена разными мыслями.
Гарри вдруг захотелось сразу всё выложить – и расследование, и проблемы в команде, и новые слухи, – и в тот же момент захотелось вообще ни о чем не говорить, просто насладиться этими мгновениями тишины и спокойствия, сидя рядом с друг другом. Сам не понимая, как так вышло, он вдруг обнаружил, что его рука сжимает предплечье Гермионы. Похоже, он снова не удержался, а девушка не стала возражать. Ему вдруг как никогда захотелось самому её притянуть и обнять, погладить по спине и заверить, что всё будет хорошо, чтобы она больше не была несчастной. Не представляя, что с ним такое творится, чем-то напоминающее сумасшествие, Гарри почувствовал, что пересохло в горле, и сглотнул.
Повисшая между друзьями неловкая пауза заметно затянулась. Гермиона разомкнула было губы, но почему-то отвела глаза и не произнесла ни слова.
– Теперь тебе можно будет выходить? – поинтересовался Гарри. – Придёшь на завтрашний матч?
Она занервничала, и он почувствовал это потому, как напряглась её рука, а пересохшие губы тронул язык.
– Что? О, нет, прости! Боюсь, пока нельзя. Мадам Помфри говорит, яркий свет вреден для моих глаз и… – быстро заговорила она, но Гарри её остановил.
– О, ничего, не беспокойся.
Он и сам понял, что если она и может выйти, то боится показываться на глаза другим в таком виде. Требовать этого с неё было бы несправедливо.
– Уверена, вы одержите победу. Ты прекрасный капитан, а команда тебя не подведет.
От её слов Гарри почувствовал, что краска заливает его лицо – мало кто в него так безоговорочно верил. Его губы растянулись в робкой улыбке. Гермиона улыбнулась в ответ и приложила свою ладонь к его руке на предплечье, точно дублируя слова поддержки таким жестом. Гарри показалось, что он по непонятной причине вдруг сделался счастливее, чем за последние полгода.
– Знаешь, я должен тебе кое в чём признаться, – наконец сказал он.
– В чем же?
Слова вдруг как-то сами соскочили с губ, пока его сердце дико билось. Гермиона внимательно прослушала и про Лаванду, и про трусость Рона и вопреки ожиданиям Гарри осталась невозмутима.
– Только и всего? – спросила она, когда он закончил.
– Да. Погоди… Ты что, совсем не сердишься? – удивился Гарри.
– На что?
Он немного растерялся, но впервые это не пугало – если Гермиона не сердилась, значит, она и не считала, что он её подвел или предал, а раз так…
– Я и сама уже устала отрицать, что мы не встречаемся, – объяснила она свою позицию. – Могут думать обратное, если им всем это так нравится.
За одно только это Гарри снова захотелось её обнять и поблагодарить, поддавшись порыву, он совершил то, чего ещё раньше никогда не делал: просто потянулся к ней и коснулся губами нежной щеки. Гермиона от неожиданности приоткрыла рот, но не издала ни звука, её щёки покрылись приятным румянцем.
– Ты просто бесподобна, – не в силах сдержать восхищения сказал Гарри, от переполнявших его чувств он готов был хоть сегодня вскочить на метлу и за несколько секунд схватить снитч.
Гермиона смущенно потупилась от его внимания и слов и тем стала казаться ещё привлекательнее. Никакая она не зазнайка и уж точно не пугало, сам себе твёрдо сказал Гарри.
– А может мы завтра прогуляемся после матча? – совсем осмелев, спросил он.
Гермиона разомкнула губы, но не сразу ответила, она колебалась, и желая, и в то же время страшась, от него не ускользнул её мимолетный взгляд, обращенный к окну.
– Там просто чудесно, – тут же заверил Гарри. – Можем поиграть в снежки… Если захочешь.
– Хорошо, – после паузы наконец сдалась девушка.
Уходя, Гарри вдруг поймал себя на мысли, что всё это время его совершенно не волновали никакие трудности – ни завтрашняя игра, ни растущая гора домашних заданий, ни надоедливый Рон с его Лавандой, ни даже опасность в лице отравителя или грозы всего и вся, Волан-де-Морта. Сам того не осознавая, юноша был окрылен волшебным, прекрасным чувством.
*
Гермионе остаток дня дался нелегко. Она могла прогуляться хоть сегодня. Могла заглянуть и завтра на матч, но никак не могла так просто одолеть собственное стеснение и страх. А ведь так хотелось снова увидеть Гарри в деле! Он точно всех обойдёт. Когда она засыпала, на её губах играла улыбка, а все мысли кружились вокруг друга. Он точно заглянет, опьяненный успехом, и порадует и её. Они прекрасно прогуляются позже, когда никто не будет мешать. Она засыпала счастливой, пусть и не понимая того.
Утром девушка с трудом держалась. Хотелось обо всём забыть, повязать шарф и побежать смотреть матч, и болеть за своих. Она было поднялась и опять уселась на койку. Представила насмешки Малфоя, если он её застанет, удивление сокурсников с Гриффиндора и помедлила. Нет, выйдет как-то нелепо. Она будет ещё сожалеть. Но в то же время она подумала и о Гарри. От этого её глаза мечтательно засветились восторгом. Друг будет на высоте, и она сможет встретить его прямо после матча, поздравить и просто обнять. Все остальные могут думать, что хотят, но ей очень нужно поддержать Гарри, ведь он не раздумывая делает это для неё. Решившись, она поднялась и принялась искать вещи. Лучше ей потеплее одеться, закутаться в шарф и занять место подальше и повыше, так никто её не смутит. Да, это, как ей показалось, была прекрасная мысль.
Даже поспешив, Гермиона опоздала к началу и осторожно заняла место на самом верху. Однокурсники, находившиеся не так далеко, были уже увлечены зрелищем и не заметили её появления. Девушка с облегчением выдохнула и принялась наблюдать за игрой. Через пару минут она с трудом удержалась, чтобы не подскочить вслед за остальными и не издать радостный возглас, когда Джинни закинула в кольцо квоффл.