— Красивая… как ты! — послышался призрачный голос, совсем непохожий на живой. Впервые мама говорила в моем сне. Я же не могла ни слова произнести, мой рот будто зашили. Я уже поняла, что моя мать сейчас унесет моего ребенка туда, откуда не возвращаются. — Не переживай, милая, я позабочусь о твоей малютке…
Мама скрылась в тумане, а я проснулась от собственного крика. Простыня подо мной в крови, живот ноет, будто просто пришли критические дни. Я поняла, что не стать мне мамой в этот раз…
Саше звонить не стала, приедет и все узнает. Привела себя в порядок, вызвала «скорую», а потом, вспомнив сон, дозвонилась сиделке.
— Она впала в кому, я час назад пришла проверить твою маму, а она без сознания. Сейчас Лида в реанимации, врачи делают всё возможное…
Я обессиленно прислонилась к стене в прихожей. Вот оно…
На мои плечи навалилось что-то тяжелое, мучительно-удушающее. Я не помню, как сползла по стене на пол, очнулась уже от запаха нашатыря. Надо мной склонилась женщина в синей униформе.
— Что с вами случилось? — спросила она, потом выслушала мои объяснения и скомандовала санитару нести носилки. Но я отказалась.
— Мне уже лучше, я сама дойду до машины.
— Вы только что были в обмороке, у вас наверняка выкидыш…
Но я только махнула рукой и пошла к входной двери. Беда не приходит одна…
Саша примчался к вечеру, меня уже осмотрели, подтвердили прерывание беременности и оставили на несколько часов в стационаре, чтобы проделать нужные процедуры. Я была так рада видеть любимого, но посмотреть ему в глаза было сложно, чувство вины угнетало. Я отвернулась, глотая слезы.
— Ну что ты, родная…
— Саш… я так надеялась… мама сказала, что это была девочка…
— Мама? Откуда она могла знать? Ты ездила к ней и мне не сказала? — засыпал муж меня вопросами.
— Нет… ночью приснилась, она унесла нашу дочь с собой… — я бредила, потому что в здравом уме такое не станешь рассказывать и верить в это.
— Так, врач тебя отпустил, поехали домой.
Глава 44
Мама прожила еще восемь дней. Правда жизнью это уже не назвать, из комы она вышла, но находилась в больнице в полубессознательном состоянии, Саша договорился с персоналом и главврачом, чтобы продержали ее под аппаратами до конца, ведь дома нет условий никаких.
И вот однажды ночью позвонил дедушка, уже под утро. Мама пришла в сознание и просит меня приехать. Саша сразу засобирался, отвез Ромку к своим родителям, потом собрал нам вещи на несколько дней. Я же просто сидела на диване и молила Бога, чтобы она умерла до нашего приезда. Я не хочу слышать ее последние слова и ловить ее последний вздох. Не могу…
Мы были на полпути к моему родному городку. Солнце встало уже, мир расцветал всеми красками под нежными лучами утреннего солнца, живи только, наслаждайся. Мама выбрала чудесный июньский день, чтобы покинуть этот мир. Мимо пролетали луга, сплошь белые от распустившихся ромашек, с вкраплениями сиреневого цвета.
— Дедушка… как она? — спрашиваю, сразу, как только старик отвечает на мой вызов.
— Ждет. Поторопись Алёнушка… очень тебя прошу. Лидушка хочет тебя увидеть, едва дышит… — слабый дрожащий голос дедушки сжимает мое сердце. Он плакал, я точно знаю.
У меня воздух скопился в груди, не дает вздохнуть. Мне так плохо, что я бросаю телефон на приборную доску и жестом показываю Саше, чтобы остановился. Как только он тормозит, дергаю дверцу машины и выскакиваю на воздух, бегу, сколько хватает сил, рву ногами ни в чем не повинные ромашки. С корнями.
Она хочет подарить мне свой последний вздох… она ждёт меня…
Только опоздала! У нее была целая жизнь, четверть века была, чтобы дарить мне свою любовь! Мне, своему единственному ребенку! А она очнулась в свой последний час…
Не знаю, когда бы я остановилась. Муж ловит меня и валит на землю, держит, пока я вырыдаю всю свою боль, всё отчаяние, вырывая траву из земли.
— Я не хочу, Саша, не хочу… пусть она умрет, я не хочу этого видеть! Я много раз видела как умирают другие… я не перенесу этого… мне не нужен ее последний вздох…
— Алёнка моя, — целует мои волосы, — она ждет, чтобы ты простила ее… И ты должна. Не надо заставлять ее ждать.
— Не могу-у-у-у…
— Ты забываешь еще об одном человеке, который тебя любит и ждет. И ему сейчас так тяжело одному. Подумай, каково ему сейчас…
Да, дедушка… Ведь он уже много дней не отходит от кровати своей умирающей дочери, и сейчас ему даже тяжелее, чем мне. Несколько минут я еще собираюсь с духом. Потом приказываю себе не истерить.