Чувствую себя настолько гнилым и мерзким, что жить не хочется. Я всегда видел выход из любой ситуации, даже из самой паршивой. Но сейчас... в принципе, я его тоже вижу, но мне страшно думать о том, что я умру. Умру по своей глупости. Но я не дам умереть Биллу. Парень слишком много натерпелся... я причиняю ему столько боли... ни за что.
Я снова разозлился на себя и свои чувства к нему. У меня к нему есть чувства. Что-то теплое и приятное бьется в моей груди, люди называют это любовью. Я не человек. Я мразь последняя. Так подло оскорбить такое хрупкое существо... облить его грязью с ног до головы только потому, что вдруг понял, что люблю его. Не могу в это поверить, но понимаю, что это так. Что я по каким-то непонятным мне причинам влюбился в этого парня. Влюбился в парня. Сколько он рядом со мной? Более десяти лет, изо дня в день он был рядом, но только последние дни изменили все к чертям... теперь я раб ненужной никому любви.
Я пропускаю его в дом, захожу сам, закрываю дверь и тихо произношу:
-Мне нужно минут десять, чтобы собраться и я уйду.
Билл раздевается и уходит за штору, бросив у самого порога снежные вещи. Ну, да, а что я ждал? Ждал, что он попросит остаться и вновь простит? Не думаю. В этот раз я перегнул палку... на все 360 градусов. Я сажусь на стул и роняю лицо в ладони. Что же я за человек такой... неуравновешенный псих.
Я разложил на столе все, что мне нужно будет с собой взять. Кое-что из еды, несколько зажигалок, веревка, плед, вода, сухие щепки и немного бумаги. Где я оставил рюкзак? М... как в жизни и бывает... за шторой, у кровати. Ну, ничего не поделаешь...
Билл лежал на кровати уже в халате, смотрел в окно, туда, где выла метель. А я мысленно дал себе по морде, на лице парня до сих пор лежала уже засохшая кровь. Он обернулся на меня, я сразу же объяснил:
- Я за рюкзаком. Я уже собрал вещи и сейчас покину это место.- Хватаю сумку и ухожу, но почему-то торможу у занавески и вновь оборачиваюсь к Биллу:- Знаю, что меня нельзя простить. Но... прости...- я гляжу в пол и чувствую его взгляд на себе. Три. Два. Один. Ухожу.
Сложив все в рюкзак, я начал надевать куртку, снова психуя от того, что забыл про обувь. Моя тупая привычка: сначала надеть куртку, а потом как морж, умирать от жары и натягивать на ноги ботинки. Вот и сейчас, закончив с шарфом, я подошел к обуви... но меня отвлек появившейся брюнет:
- Ты серьезно?- Его тон немного злой и капец какой надменный. Поднимаю на него глаза:
- Да... я понимаю, что тебе противно находиться тут со мной. И...
Но он меня перебивает:
- Это ты придурок Трюмпер! Вещи он собрал!- Подходит ко мне и забирает рюкзак.- И ты меня еще тупым называешь? Сам-то думаешь, что делаешь? Ничего, что ты сдохнешь уже через два часа? Ничего, да? А твои родители? Придурок ты!- Срывает с меня шарф, вязаная ткань больно проезжается по шее. Дальше в сторону летит шапка.- Что бы между нами не случилось, и как бы ты мне больно не сделал, смерти я тебе не желаю! Наша главная задача – выжить. Единственное о чем прошу: не приближайся ко мне! И возьми себе второе одеяло, а лучше ляг на диване!
Говорит и вновь удаляется за штору.
И я снова чувствую себя невероятной мразью. Выдыхаю и все-таки стаскиваю с себя куртку. Конечно, я рад, что мне не пришлось выходить туда. Да, и на самом деле... я бы вернулся. Поморозил бы задницу, и вернулся.
Я ведь тот еще трус.
***
Bill ©
ВКЛ Red – Pieces
Утром я не спешил подняться с кровати. Слышал, как Том возится с посудой, лазает в погреб, скрипит дверью в туалет. Почему мне так больно? Почему я стал таким чувствительным к словам Тома... В какой момент я растерял все свои границы и впустил его в свою душу? Ответов нет.
А валяться еще дольше не имеет смысла. Поэтому я надеваю халат и вылезаю из теплой кровати. За окном снова метель. Я уже точно и не знаю, хочу ли я, чтобы она заканчивалась... или нет. Страх разочароваться в Томе теперь усилился. Но переспав с теми мыслями, что пришли мне вчера, я вдруг понял, что поведению Тома есть свое логическое объяснение.
Он мне говорит о том, что никаких чувств не будет, что бы я не надеялся. Но... быть может, это он на них надеется? Проекция – одна из психологических защит нашей психики. Он злится не на меня, а на себя, выдавая свои чувства и желания за мои. Человеку сложно принять некоторые аспекты своей личности, поэтому он вроде как переносит все не принимаемое на своего собеседника, дабы оправдать себя в своих глазах и как бы сказать себе: Я хороший, это он плохой, это он думает о запретном.
Вот и Том...
Или я пытаюсь оправдать его для себя. Не хочу, чтобы он был таким на самом деле. Он не злой, он просто испугался собственных мыслей.
Умывшись и почистив зубы, я вновь поднялся на кухню, Том сидел за столом, намазывал что-то похожее на варенье, на хлебцы. Я подошел к кастрюльке с кипяченной в камине водой. Взял кружку и, кинув туда чайный пакетик, залил его кипятком. Где-то сбоку работало радио. И снова музыка...
Сел напротив Тома. Оба сморим на метель за окном.
I'm here again
Я снова здесь
A thousand miles away from you
За тысячи километров от тебя.
Трюмпер хмыкает, обращаю внимание на его трясущиеся пальцы, когда он размазывает варение по хлебцу.
A broken mess,
Сломанный, запутавшийся -
Just scattered pieces of who I am
Лишь разбросанные кусочки того, что от меня осталось.