Открыв дверь машины, Давид помогает мне сесть внутрь на переднее сиденье. Щелкают ремни безопасности, и машина, качнувшись, трогается с места. Ну, все… Теперь мне точно пи**ц. От стыда случаются инфаркты?
– Ты выглядишь как проститутка, Алиса.
– Дешевая?
Зашейте, зашейте мне рот!
– Дорогая. Но проститутка. Не носи это больше.
Я обреченно киваю. Руки привычно отыскивают под сиденьем рычаг, и кресло опускается ниже, позволяя мне немного расслабиться, закрыть глаза. Куда мы едем?
– Куда?…
– Домой, Алиса. Ты больше здесь не живешь.
– Я сама буду…
Черт… Что я там буду?… Мысли путаются. Открываю глаза. По лобовому бегут мутные пятна встречных огней. Взгляд бредет ниже. Твою ж мать… Крупные стрелки на колготках между бедер… Мои колени в ту же секунду целуются со стуком. Уверена, что лицо теперь пунцовое.
Давид искоса поглядывает на мой вытраханный видок. Закрыв глаза, я опять откидываюсь назад.
А давайте, все это мне снится…
Тогда как же Макс?..
– Тебе нужно выпить кофе с лимоном.
Не надо мне кофе, мне нужны его горячие…
– … губы…
– Какие еще губы?
– Горячие…
Что я несу…
– Алиса, ты пьяна. Я запретил тебе пить.
Ты запретил мне…
– … жить!
Потолок… Имитация неба.
Это знакомый потолок…
И это далеко не самое мое любимое место. Попытка подняться в вертикальное положение отзывается в голове тяжелым колокольным гулом. Застонав, я шлепаюсь обратно на подушку, но подкатившая тошнота заставляет меня подскочить, игнорируя невыносимую головную боль. Вокруг все кружится словно в калейдоскопе, цвета слишком яркие, издалека, словно из бочки, слышится гулкий голос и я…
– Алиса… – присаживается рядом Давид и пошлепывает меня по щекам, – Алиса?… У тебя сотрясение. Тебе нельзя резко вставать.
– Откуда?… – прохожусь я пальцами по голове и нащупываю шишку на лбу.
– Ты не помнишь?
Последнее, что я помню, это такси и Макс… Или такси и Давид?… Или не такси? Все смешивается рваными образами.
О, Боже ты мой! Макс! Что там было-то? Давид-Макс, Макс-Давид…
Давид подхватывает меня, помогая подняться.
– Я в туалет, – бреду в ближайшее укрытие, увернувшись от его рук и придерживаясь за стенку.
– Не закрывайся, Алиса. Тебе может стать нехорошо.
Ну, так себе укрытие, надо заметить. Хочется как раз забаррикадироваться и потребовать адвоката, консула или кого там вызывают в случаях пленения на вражеской территории?
А территория вражеская!
Наша заботливая мама – Тамара Францевна – не любит меня настолько же, насколько обожает сына. Не явно. Просто она относится ко мне, как к инвестиции. Есть ли смысл делать ставку на кобылку Алису? Конечно, у нее есть парочка более породистых невест. Но Давид захотел меня. Редчайший случай, когда он пошел против матери. И за это она не любит меня еще выразительнее.
Ну какого черта он привез меня именно к ней!? В родовое гнездо, твою мать! Пьяную, потрепанную, залюбленную другим. Это такая форма наказания? Изощренно… Интересно, я вчера такая дефилировала перед всем семейством? С него станется!
Смотрю на себя в зеркало. Это треш… Панда с глубокого похмелья! Тушь растеклась под глазами, на лбу у самой кромки волос глубокая ссадина. На шее, бл*ть, засос. Макс… Сволочь.
О… Я вспоминаю, как вчера словила лбом ветку любимого дерева Тамары. Все страдают от этого чертова дерева и толстой ветки, слишком низко расположенной над тропинкой к дому. Все время приходится нырять под нее. Вчера я пропустила этот поклон родовому гнезду!
Спасибо, Тамара Францевна, мне это идет? Это не вульгарно?
Фыркаю своему отражению. Представляю ее надменный, оценивающий взгляд, обращенный сейчас на меня. Брр… Господи… Хоть бы она не видела меня такой…
Сколько трудов мне стоило добиться расположения этой женщины! Нам. Конечно, нам с Давидом. Он еле уговорил ее на этот брак. И она пытала, пытала вежливо и проникновенно, пытала меня месяцами, прежде чем дала свое согласие. Семья должна одобрить… Династия…
«Это очень важный выбор для Давида, Алиса. Ты должна понимать, что такой человек должен иметь безупречную жену! Никаких разводов в семье. Ты уверена?»
О, как я была уверена! И я понимала. И очень старалась. Была безупречной. Исполняя безропотно все ее вежливые пожелания.
«Делай, как просит мама, Алиса, и все будет хорошо!»
Английский? – Оf course!
Французский? – S'il vous plait!
Немецкий? – Wird erledigt!
«Произношение, Алиса, произношение, аутентичнее прононс! Ты будешь сопровождать его на международных выездах. Не опозорь!» Конечно, Тамара Францевна, как скажете, Тамара…
«Меньше физики, Алиса, в тебе не хватает светской утонченности – языки, этикет, чайная церемония… Не доливаешь полтора сантиметра в чашку, полтора! Что с твоим глазомером, Алиса?»
Чайная церемония, бл*ть? Вы серьезно, Тамара Францевна? Я, на секундочку, физик и пью кофе. «Запомни, ты не физик, ты будущая жена физика! Его лицо – ухоженное, образованное, интеллигентное лицо».
Сколько раз мне хотелось плеснуть чаем в эти вычурные красные губы. Но я победила и это. Я так хотела стать его женой!
Говорят, физики все чудаковатые. Давид – не такой! Красивый, остроумный, обходительный интеллектуал. Всегда хозяин ситуации. Всегда на высоте. Я не видела никого, равного ему, и вообще не видела никого кроме.
Я сразу решила, что только он. ОН.
И все силы были брошены на учебу. Как еще я, простая девочка, могла привлечь его внимание? Я знала только одно – руководит кафедрой. И чтобы попасть в его ареал обитания, я пахала как проклятая целый год. И поступила. Поступила с блеском. Он был в комиссии. И так тепло и поощрительно улыбался мне, что я была готова повторить эти круглосуточные бдения со справочниками еще раз. И потом эти редкие неслучайные встречи в вузе. Я знала его расписание наизусть. Но он, к моему горю, ничего не вел у первокурсников. Появлялся пару раз в неделю. В группе одни парни и я. Девочки – редкость на физфаке. Я в упор никого не видела! И опять учебники, справочники, методички… А, да. И видеолекции Давида. Я засмотрела их до дыр! Каждую фразу, каждую интонацию знала наизусть. Я стала одержима. Реально! Нет, я не поехала крышей, делала все осознанно. Просто я так решила: мое будущее – это Давид. Хотела быть с ним и делала все, что считала нужным. Я назвала бы это целеустремленностью.
А потом распределение между кафедрами. Как обычно, конкурс, как обычно, я впереди планеты всей! И прошла. К нему.
Он был рад. «Девушки – редкие гостьи на нашей планете Физике, мы будем Вас беречь!» И берег в альтернативу всем остальным преподавателям, которые с легким недоумением, а иногда и с презрением поглядывали на меня. Мечты сбывались!
Когда-то я услышала одну фразу, показавшуюся мне тогда бредом: «Никогда ничего не просите у судьбы. Даст».
А я просила еще и еще. И пахала. Знала – весной курсовой, и Давид возьмет себе парочку самых лучших. Меня не интересовало ничего больше. Все мое свободное время было посвящено ему и его госпоже – Физике. Ну, может, когда я слишком уставала, то позволяла себе вырваться и потанцевать. А потом снова Давид.
Я выгрызла его из гранита науки зубами.
А дальше… Я не могла сдержать улыбки, когда оставалась с ним наедине со своим курсовым. Эйфория пьянила. Я заглядывала ему в рот, ловя каждое слово. И в какой-то момент он дрогнул. Это случилось так просто!
– Вы очень красивая девушка, Алиса.
– Пригласите меня на ужин.
– Приглашаю.
Нет, ничего не было между нами тогда. Даже пресловутого поцелуя. Но для меня этот ужин был… Да что говорить!
Мы иногда ходили в театр. Иногда вместе обедали. Мое обожание увеличилось. Рядом с ним я не могла промолвить и слова, только слушала его. На редкие попытки пошутить он реагировал неоднозначно, и я перестала шутить. Он делал тонкие замечания по каким-то деталям внешности, и я внимала, перекраивая себя вдоль и поперек.