Дверь в ее комнату приоткрыта, и я было дергаюсь туда, но Давид требовательно придерживает меня.
– Пойдем спать.
Спать? Как много в этом слове, приводящего меня в ужас.
Ах, да. Я забыла еще про отца Давида – Марка Карловича. Разводов в семье Кац не бывает. Этим все сказано. Давно уже чужие люди, они спят с Тамарой в разных спальнях, но на публике услужливый Марк Карлович играет свою роль. В доме он является тенью, все решает хваткая жена.
Пара гостевых комнат остались пустыми, и я подозреваю, что нагрянет еще кто-нибудь из родни. Тамара решила, что самые близкие поживут перед торжеством здесь.
Ну а раз Тамара решила…
Мы заходим в спальню, Давид усаживает меня в кресло. Сдергивает покрывало с кровати. Как кролик на удава, я смотрю, как он снимает костюм. Когда-то мне нравилось наблюдать за этим, а теперь я практически впадаю в кому, понимая, что мы ляжем сейчас вместе. И, возможно, он захочет…
Меня начинает подколачивать от понимания, что сейчас нам все-таки придется объясняться. Потому что я не смогу. Не смогу с ним теперь.
Потому что где-то там моя любимая сволочь спит в своей кровати один, без меня. И я хочу только в ту кровать, в его горячие руки. Что там надо для этого сказать? Мяу?
Тогда, бл*ть, мяу!
Кажется, у меня истерика…
– Сделать тебе ванну? – внимательные карие глаза впиваются в меня.
– Да, пожалуйста… – мой голос предательски дрожит.
– Тебе плохо?
– Да.
– Врача?
Отрицательно кручу головой.
– Пойдем спать, – поднимает он меня за руку с кресла, расстегивает пуговицы на моей рубашке. Я как вкопанная смотрю на это и не могу остановить. Рубашка летит на кресло, он расстегивает ширинку, позволяя брюкам сползти по моим ногам вниз. Его руки скользят по моему телу, обрисовывая талию, и он притягивает меня ближе. Все это время внимательно наблюдая за мной. В ушах у меня шумит, я закрываю глаза. Легким поцелуем прикасается к моим губам. И мои нервы не выдерживают. Из глаз начинают бежать слезы. Я чувствую, как он решает сейчас эту задачу. Ему требуется меньше минуты.
– Я думаю, тебе нужны антидепрессанты.
– Антидепрессанты? – распахиваю глаза, уже не сдерживая рыданий. – Антидепрессанты, Давид? Что ты несешь?? Я была с другим мужчиной, Давид!
Он делает шаг назад.
– Знаю, – его голос становится жестче, но еще более спокойным. – И что мне теперь – повеситься? Тебя убить? Его?
– Вот так?… – в шоке я развожу руками, теряя голос и смысл в разговоре.
– Алиса, – его тон смягчается. – Мы поговорим обо всем завтра. Сейчас ты выпьешь таблетку, ляжешь спать. И я сделаю все, чтобы этот неприятный инцидент не разрушил наше светлое, многообещающее будущее. Просто не мешай мне, дурочка…
Утром я валяюсь до последнего, не желая никого видеть.
– Где твое кольцо, Алиса? Мама обязательно заметит его отсутствие.
Кольцо!
– Я съезжу… – вдруг чувствую я лазейку, чтобы вырваться отсюда под благовидным предлогом.
– Не нужно. Туда уже поехали.
– Как поехали? – теряюсь я.
– Так – поехали. Заберут твои вещи и вернут ключ хозяину. Я же сказал, что ты больше там не появишься.
Давид выходит, хлопнув дверью чуть сильнее.
В другое время меня бы даже порадовал этот скупой всплеск эмоций, но сейчас мне абсолютно по барабану.
Я хочу увидеть Макса. Уверена, что если бы он хлопнул дверью, меня бы сдуло! Я голодаю без тех эмоций, что он давал мне.
Но внутри мне страшно. Ведь я почему-то оказалась здесь, с Давидом. Как это произошло? Мы вернулись, приехал Давид, потом получите-распишитесь? Как это было вообще?! Что-то я не верю в то, что если бы Макс не хотел, чтобы я поехала с Давидом…
Быть может, ему было уже все равно? Внутри все болезненно ноет.
– Не задерживайся к завтраку, – заглядывает Давид. – Мама ждет.
– Подождет твоя мама! – шепотом огрызаюсь я.
Продирая расческой запутанные волосы, я силюсь вспомнить, как оказалась с Давидом. Помню, что было ужасно стыдно… И больше ничего.
– Алиска! – залетает рыжая Иринка.
Ирен Кац очень теплая, я бы даже сказала – горячая, в отличие от всего остального семейства, которому явно не хватает градусов. Ох, нагуляла ее наша королева, явно нагуляла! Потому и ненавидит, что она живой памятник ее бл*дству!
«Сама-то не лучше!» – вспоминаю я свои похождения.
– Ты чего такая смурная? Прячешься от всех?
Ирка старше меня на год, но мне кажется – лет на десять. Глупо, конечно, искать поддержки у сестры Давида! Но я ж та еще дура.
– Я не могу за него замуж… – со стоном падаю на подушки.
– У невесты истерика? – хихикает она.
Не поддержав ее хохотушки, я начинаю тихо реветь.
– Давид накосячил?..
Отрицательно качаю головой.
– Мужик другой, что ли? – округляет она глаза.
Ой, ну не могу все это ей… Я вздыхаю и молчу.
– Не дури, Алиска! – тормошит она меня. – Сколько их еще будет!? Ты мужа себе правильного выбери, а любовник – дело приходящее.
– Ты серьезно? – теряю я надежду на конструктивный диалог.
– Абсолютно! Муж – это семья, дети, дом, защита, бабки, в конце концов! Это всегда должно быть в шоколаде! А остальное… Алиска, страсть недолговечна. То, что ярко вспыхивает, быстро гаснет. Это эпизоды. Ну был эпизод, подумаешь… – фыркает она. – Сколько их еще будет! Но замуж – это замуж. Давид зачетный экземпляр для этого. Не гони.
Я не хочу так, не хочу… Люди, вы все сумасшедшие? Или это я дура?
– Давай-ка, я тебе помогу, а то там маман щаз пеной изойдется, – быстро причесывает она меня и одевает как безвольную куклу. – Пошли…
Я сижу за столом и послушно запихиваю овсянку в рот. Тамара распорядилась, кому что подавать, оставив меня без десерта. Мне все равно… Вкус еды я не чувствую.
– У тебя примерка сегодня, Алиса. Будь готова через час, – распоряжается Тамара. – Приедут…
– Примерки не будет, – спокойно прерывает Давид ее монолог.
Все за столом застывают.
Разве не такого развития событий я хотела? Но волосы на затылке от страха встают дыбом. Это так неожиданно! И я оказываюсь совершенно не готова публично заявить об отмене свадьбы.
Тамара Францевна вопросительно смотрит на Давида поверх тонких очков.
– Мы с Алисой решили, что она будет в другом платье.
И тишина… Даже звяканье ложек и вилок прекращается.
И сначала я выдыхаю: не сказал… А потом до меня доходит, и я в шоке поворачиваюсь к Давиду, не веря своим ушам.
– Давид… – Тамара делает глоток из бокала и принимает терпеливый, но чуть раздраженный вид. Обычно после этого Давид делает так, как она хочет.
– Вопрос решенный, мама, – спокойно останавливает он ее.
Господи!!! Ну как же я мечтала, чтобы вот так открыто, хоть раз он оградил меня от ее решений! И вот оно свершилось.
Тамара переводит на меня недовольный взгляд, я смотрю ей в глаза.
– Тебе не понравилось платье, Алиса? – елейным, но стальным тоном пытается она продавить меня как обычно.
– Мне не понравилось, – поддерживающе сжимает мою дрожащую руку Давид, забирая удар на себя.
Тамара ведет бровью и закрывает разговор.
Ух, ты! Неужели так бывает?! За столом все переглядываются тайком от Тамары.
Спасибо! Спасибо!!! Спасибо тебе, Давид!
Но дело, увы, уже не в платье…
После вчерашней таблетки я чувствую конкретное отупение и заторможенность. И если бы не этот покров на моих мозгах, вряд ли я решилась бы сделать это в данной обстановке. Но… Впихнув в себя несколько ложек слизистой, сваренной на воде овсянки, я оглядываю застолье. Основной состав в сборе. Где моя табуретка? Медленно поднимаюсь из-за стола, заливаясь краской от одной только мысли, что мне сейчас надо будет объявить о том, что свадьба не состоится. Все переводят на меня глаза.