Когда она сузила глаза и сжала губы в тонкую линию, он продолжил:
— Ты интересовалась какая здесь погода?
— Немного, — ответила она напряженным, осторожным голосом. — Но очевидно, что ты считаешь, что я не в состоянии дойти пешком до своего нового дома. Ты ведь пришел, чтобы встретиться со мной. Ну вот встретились. И теперь, очевидно, у тебя есть дела поважнее. Это единственное объяснение, почему ты так груб.
Когда Такер низко зарычал, на этот раз она услышала. Одна из ее бровей поднялась от удивления. Обычно этого звука было достаточно, чтобы заставить окружающих вздрогнуть и прислушаться к его приказам.
— Одевай куртку, — быстро сказал он. — Я отвезу тебя домой.
Не удостоив ее еще одним взглядом, он вышел, хлопнув за собой дверью. Уже второй раз за последние тридцать минут он хлопал дверью.
У него было дерьмовое настроение, и ему нужно было на долгую пробежку, чтобы очистить голову. Как бы привлекательна Натали не была, но нет никакого разумного объяснения тому, что кто-то так плохо подготовленный к выживанию, могла быть его парой.
«Привлекательная? Нет, даже больше. Великолепная».
«Нет», — он сделал все возможное, чтобы заставить зверя внутри себя замолчать.
«Тогда беги. Истекай кровью из-за сомнений. Она будет с нами, когда мы остановимся».
Такер запрыгнул на снегоход хватая ртом воздух, чтобы избавиться от запаха Натали. От нее пахло солнцем. Что это за чушь? Женщина, которая собирается жить здесь, не должна пахнуть солнцем. Солнце даже не пахло. Он просто потерял рассудок. Его взгляд метнулся к двери кабинета доктора, пока терпеливо ждал, когда выйдет медсестра.
«У нее есть имя. Натали. Произнеси его», — его волку не откажешь. Его темный голос был полон тайн. Как будто животное уже решило, что между ним и Натали что-то произойдет.
«Натали», — Такера очень удивило, что он пробормотал это слово.
— Черт, — сказал он, словно пытаясь избавиться от этого имени. Он не думал, что произнес это вслух, пока за Натали не захлопнулась дверь.
— Все в порядке? — спросила она, медленно спускаясь по ступенькам.
— Да.
Натали скрестила руки на груди, спрятав брови под вязаной шапочкой.
— Я не думаю, что хочу ехать с тобой на твоем снегоходе, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе. Когда мы разговаривали по телефону, все было по-другому.
«Я не знал, когда разговаривал по телефону. Как я мог?»
Пока он боролся с собой, она продолжила:
— Если ты жалеешь, что нанял меня, прекрасно. Но, что я могу сказать, поскольку у меня еще даже не было возможности продемонстрировать свои навыки, кажется довольно несправедливо относится ко мне таким образом. И если так все и будет, то мне незачем здесь оставаться.
Такер моргнул, глядя на нее, у него от шока отвисла челюсть, в то время как смех его волка звенел в ушах.
«Она тебе показала».
— Нет ответа? — спросила Натали. — Может, попросить Сойера отвезти меня обратно в Пойнт-Хоуп? Может быть, ты хочешь разорвать со мной контакт и нанять кого-то, кто тебе больше понравится. То немногое, что я пережила из-за погоды, почти заставляет меня сожалеть о том, что я вообще покинула Сан-Диего.
— Садись на снегоход, — произнес Такер тихо дрожащим голосом, на грани терпения.
— Нет.
Она с вызовом посмотрела на него своими карими глазами, подталкивая его.
К черту, если он этого не сделает. Никогда, ни разу за все время его пребывания на посту вице-мэра Винтерленда никто не отказывался выполнять его приказы. Это было раздражающе и затруднительно. С этим было бы легче справиться, если бы Катя не стояла в дверях и не наблюдала за происходящим.
Пожилая женщина знала его с тех пор, как он был детенышем, и, судя по тому, как она смотрела на него, она была недовольна тем, как он себя вел с медсестрой. Пусть Катя и не была главной в городе, но Винтерленд нуждался в ней. Если Такер отправит медсестру, есть все шансы, что Катя тоже решит уйти. Тогда, что они будут делать?
Посреди замерзшей тундры Аляски без врача.
Он облизнул губы, зная, что влага только привлечет холод и от этого лопнет нежная кожа. Он спрыгнул со снегохода с глубоким вздохом, вырвавшимся из самых его глубин. Он медленно направился к Натали.
— Прошу прощения, — сказал он как можно тише.
Холодный ветер унес эти слова прочь, и он надеялся, что этого было достаточно.
— Что? — сказала Натали, выглядя настолько удивленной, услышав эти слова, насколько ему было трудно их произнести. Он стиснул зубы.