— Геть! — яростно хлопал рукавицей по саням страж продуктов, и детвора с визгом и шумом скатывалась с ближайших к нему саней. Разрумяненные озорные ребята, цепляясь за брусья и канаты, тотчас карабкались на другие сани, с нетерпением и радостью ожидая очередного грозного окрика: «Геть!»
В 11 часов утра начался митинг, посвященный выходу в путь. Грянули медные трубы оркестра. Поплыли над поселком торжественные звуки «Интернационала». Замерли по команде «смирно» люди. Даже детишки подражая взрослым, недвижно застыли.
Смолк оркестр, и в наступившей тишине, похрустывая валенками по сухому снегу, подошел к Козлову Соколов — тракторист первой машины.
— Товарищ заместитель начальника экспедиции по технической части, — начал он рапорт. — Трактор № 1, вверенный мне и моему сменщику Терентьеву, находится в полной исправности. Грузы уложены и закреплены надежно. Водительский состав готов выполнять задание.
Один за другим подходили трактористы и рапортовали о готовности машин и водительского состава к походу. А когда последний тракторист вернулся на свое место, Козлов доложил Абрамову, что техническая часть экспедиции в порядке, и колонна может выходить в поход.
Короткие теплые слова напутствия и прощания, и вот уже взвился звонкий тенор Козлова:
— Заводи!
Стремясь первыми завести моторы, не отстать друг от друга, кинулись трактористы к машинам. Вот лениво запыхтел, потом сразу взревел один мотор, за ним второй, третий. Звуки нарастали, становились все мощней и мощней, и вот уже будто гремит, колеблется воздух. Полные сдерживаемой энергии, мелко дрожат машины, готовые двинуться в долгий путь. Начальник экспедиции поднял руку и, кивнув Козлову, опустил ее. Снова, грянул оркестр, взлетели в воздух шапки провожающих, закричала детвора, взревели моторы, и тракторы рванулись вперед.
Но ни один не сдвинулся с места. Гусеницы вращались, шлепали по промерзшему, обледенелому снегу, разбивали его в куски, но машины не шли вперед. За долгое время стояния тяжело груженные сани глубоко вдавились полозьями в снег, застыли в нем и, казалось, не собирались покидать свое уютное ложе. Трактористы бросали машины вправо и влево, сдавали их назад, затем рывком старались выдернуть сани, но те стояли, как вкопанные.
— Ничего… Всякое дело начинать трудно, а не начав, не кончишь, — успокаивал Козлов трактористов. — Расцепите сани и выводите машины в одиночку!
Теперь, когда нагрузка на машину стала вдвое меньше, тракторы легко вытянули прицепы на ровное место. Колонна двинулась. Заняв каждый свое место в походной колонне, трактористы медленно повели машины вперед.
Переход начался. Первые метры были пройдены. Впереди лежали тысячи километров тяжелого неизведанного пути…
— В час добрый, товарищи! Успеха вам! Возвращайтесь здоровыми и с победой! — кричали вдогонку жители поселка, провожая экспедицию до выхода из Большого Невера.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сразу за поселком начинались крытые редким кустарником небольшие холмы. Дорога вилась между ними, незаметно поднимаясь вверх. Где-то впереди, на пути экспедиции высился один из труднейших перевалов — Становой хребет.
Несмотря на сравнительно пологий подъем, тяжело груженные машины едва-едва продвигались вперед. Скользкий, плотный, укатанный идущими по тракту автомашинами снег затруднял движение. Пройдя несколько сот метров, тракторы начали буксовать: гусеницы скользили, моторы ревели, тракторы рвались вперед, но, словно сдерживаемые какой-то силой, оставались на месте. Потные, несмотря на сильный мороз, трактористы прилагали все силы, все умение, чтоб сдвинуть сани: лавировали, меняли скорости. Но дело не шло.
Провожавшие экспедицию жители Невера вначале шли рядом с тракторами, смотрели на мытарства трактористов и долго топтались около буксующих машин. Наконец провожавшие замерзли и разошлись по домам. Благо, недалеко пришлось возвращаться: колонна едва отошла от поселка.
— Намаются, горемычные, — жалели жители участников похода.
А некоторые говорили:
— Разве мыслимо на наших путях да с таким грузом. Толковал им Никита Лукич Ивлиев: нельзя, мол, брать с собой столько поклажи. Так нет, свое гнут. Фасону у этих заводских больно много.
Уже и детишки — самые стойкие, самые любопытные зрители — убежали домой поесть и погреться, а колонна все еще топталась невдалеке от Невера. Его деревянные домики были на виду у колонны, и в надвигающемся вечернем сумраке так заманчиво начинали светиться окна.