Длинной вереницей, скрываясь в предрассветном сумраке, стояли машины: ровно, неутомимо гудели моторы. На изгибе круто вздымавшейся кверху дороги, возле головного трактора, стояла большая группа людей. Козлов заспешил туда.
— Давно стоите? — на ходу спросил он Евдокимова, водителя пятой машины.
— В этот раз — с полчасика, не больше, — протянул круглолицый, лукавый тракторист.
— Что ж это делается? — совсем уже заволновался Козлов. — Значит, они и раньше останавливались. Почему же Складчиков не разбудил меня?
Оставленные трактором, сиротливо стояли прицепы третьей машины. Впритык к ним подошел четвертый трактор и, страхуя сани от сползания, подставил под их полозья свою широкую гусеницу.
«Вот это умно кто-то сообразил», — мысленно одобрил Козлов.
За эти несколько часов дорога изменилась, неровно и круто пошла вверх. Шум моторов и выкрики людей у поворота дороги усилились, затем стало тише, и не успел Козлов дойти до головной машины, как навстречу ему, спеша к своим саням, уже проехал Самарин.
— Долго стояли? — спросил Козлов, подойдя к Складчикову.
— Этот раз 25 минут, Василий Сергеевич, — бодро отрапортовал Складчиков.
— И еще стояли?
— Дважды: один раз 15 минут, второй — с полчасика. Подъемы пошли крутые, нехватает сцепного веса, а машины в полной исправности.
Складчиков докладывал бойко, словно не замечая плохого настроения Козлова.
«Почему не разбудил меня, как было условлено», — хотел было сказать Козлов, но увидел, что Абрамов машет ему рукой, и пошел к нему.
Пока Козлов разговаривал со Складчиковым, второй трактор с санями уже успел подъехать к «тяжелому» месту и, несмотря на надетые через один башмак шпоры, ерзал, вилял и беспомощно буксовал. Обгоняя его, налегке проходил шестой трактор, «выручальный», как его прозвали трактористы, — ибо чаще всего в помощь буксовавшим тракторам выделяли шестую машину.
Сзади «выручального», держа заканчивающийся серьгою конец стального каната, шел Дудко весь в снегу. «Не то он ползал по земле, не то падал», — подумал Козлов.
Вот он поровнялся с буксующим трактором, ловким движением накинул серьгу стального троса на крюк машины и, требуя внимания, поднял руку. Ставший первым «выручальный» трактор отъехал немного, слегка натянул трос и остановился. Замерла и буксующая машина.
Когда мощная рука Дудко энергично опустилась вниз, моторы взревели, и оба трактора одновременно двинулись вперед. Все искусство вождения машины в данном случае заключалось в том, чтоб первый трактор не рвал трос в то время, как второй лишь слегка натягивает стяжки; чтоб дополняли друг друга, давая удвоенный результат, две мощных машины.
— Отойдем немного, а то, если трос лопнет, так нам достанется, — сказал Абрамов инженеру.
Они стали поодаль и напряженно следили за тракторами.
Вобликов и Харитонов хорошо уловили момент. Тросы натянулись, как струны, стяжки застыли, сани дернулись и пошли.
— Давай следующий, подводи машину! — кричал Дудко Самарину. На большой высоте в чистом морозном воздухе голос Дудко раздавался особенно громко.
— Ай, хорош твой челябинский Илья Муромец, — сказал Абрамов, кивая в сторону Дудко, — замечательный работник, прекрасный человек.
Харитонов уже отвел свой трактор от второй машины и ехал на помощь Самарину. Вобликов немного постоял, затем пустил трактор вперед и… машина вновь забуксовала на месте.
— Что это он? — удивился Абрамов. — Ведь и место не особенно крутое.
— Действительно, странно, — согласился Козлов, внимательно наблюдая за действиями Вобликова.
Сзади нарастало гудение: Харитонов помогал третьей машине преодолеть трудный участок пути. Не доезжая до буксующей машины Вобликова, Харитонов ослабил трос, Дудко быстро снял петлю с крюка третьей машины и отскочил в сторону. Самарин сделал короткую, почти неуловимую остановку и снова пустил трактор. Гусеницы провернулись один раз вхолостую, но потом нащупали твердый грунт. Довольный тем, что на глазах начальства, он, Самарин, обгоняет соревнующегося с ним Вобликова, Самарин с первой скорости перешел на вторую, трактор пошел быстрей. Когда машина поровнялась с Вобликовым, Самарин перегнулся влево, крикнул: «Держись, Вобла, за мои прицепы, авось, вылезешь!», и громко захохотал. Потом он быстро скинул рукавицу, вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Машины разошлись. Вобликов некоторое время еще пытался сдвинуть груз, но по приказу Козлова остановил машину и сидел, нахохлившись, не глядя по сторонам. К подъему подходила четвертая машина.