— Папаня! Нет, ты скажи! Папаня! Ах ты, язви твою в корень, да как же ты, папаня, сюда забрался? Видали, ребята?
Евдокимов повернулся к остальным трактористам, обвел их посоловевшими глазами и, словно приглашая всех разделить свое удивление, указал на сторожа:
— Чудеса!
Все были удивлены не меньше Евдокимова, хотя отнюдь не одним и тем же. Затем Евдокимов снова схватил деда и, несмотря на протесты, хотел было подбросить его к потолку, но вдруг ослаб и, несвязно мыча, стал опускаться на пол.
Его товарищ вел себя тише и спокойней. Он сначала попытался прилечь на скамье, но места было мало, — тогда Попов нетвердой походкой пересек избу и, пока остальные наблюдали радостную встречу Евдокимова с «папаней», довольно уютно устроился на куче заготовленных сторожем дров.
— Что это с ними? — изумился Абрамов. — Больны, что ли?
— Ага, больны. Мне бы такую болезнь, да почаще, — ухмыляясь, произнес Самарин.
Поднимая упавшего Евдокимова, он ясно почувствовал запах винного перегара.
— Нахлюпались, только держись, — почти восторженно добавил он.
Лицо Абрамова омрачилось.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Как же это получилось? Может, они свою дневную норму не пили, накапливали?
— Как же, не пили! — насмешливо пробурчал Самарин. — Пили, да еще причмокивали.
— Тогда откуда же у них взялся спирт?
— Может, Паша угостила, — предположил кто-то.
— Сомневаюсь. Непохоже на Пашу. Может, ключ от бачка у нее стащили — так тоже вряд ли. Впрочем, проверим.
Вызвали Пашу. Встревоженная, расстроенная, повариха принесла бидончик со спиртом. Бидон был полон доверху — только вчера вечером его наполнили.
Абрамов пожал плечами.
— Не могли же они напиться до бесчувствия, не имея спирта! — недоумевающе сказал он. — Вы, Сидор Поликарпович, никому не давали спирт из бочки?
Опанасенко замялся. Он уже успел догадаться, что трактористы одурачили его: увели с саней и напились спирта, а он-то, размазня, поверил им. Опанасенко стыдился, что он не оправдал доверия, ушел с поста. А главное, было очень стыдно: поверил людям, принял все их хорошие слова за чистую монету, а вон что из этого вышло. «Так тебе и треба, старый дурень!» — огорченно думал плотник.
— Я спирту никому не давал, — пробормотал он, опустив глаза.
Абрамов зорко поглядел на него.
— Уходили с поста или нет? — строго спросил он.
Добродушное лицо плотника густо покраснело. Ох, и не хотелось Сидору Поликарповичу рассказывать всю эту историю. Первое дело — совестно признаться, что с поста уходил, долг свой забыл. А потом — засмеют же его трактористы: вот, скажут, олух царя небесного, как попался на удочку! «А, нехай себе смеются!» — мужественно решил в конце концов Опанасенко, и под хохот собравшихся, запинаясь, рассказал Абрамову, что произошло в эту памятную для него ночь.
— Так… — после некоторого молчания проговорил Абрамов и посмотрел на трактористов. — Понятно. Одно только непонятно, товарищи: почему вам так весело? Неужели вас радует, что в экспедиции завелись воры?
Люди перестали смеяться и даже отступили немного назад.
— Разве ж это воровство, товарищ начальник? — попробовал возразить Самарин.
— А что же это, как не воровство? — отозвался Абрамов. — Вещи нужно называть своими именами. Евдокимов и Попов украли спирт, обманом удалив сторожа с поста. И это в пути, в безлюдных местах. А если спирта нехватит для других? А если нам надо будет, например, оттереть спиртом замерзшего человека и спирта не окажется? Наконец, если все начнут пить? Сегодня эти, завтра другие?
Трактористы беспокойно задвигались и нахмурились. История и в самом деле оказывалась вовсе не смешной. Эти два «героя» позорили всю экспедицию. Еще минуту назад на них кое-кто из трактористов поглядывал с завистью. А сейчас никто бы не поменялся с ними местами. Это были нарушители дисциплины и воры. Вот как обернулось дело!
— Я почти уверен, что Евдокимов и Попов не продумали как следует, что они делают, не осознали, что это преступление, — продолжал Абрамов. — Но это не снимает с них вины. Люди взрослые. Их бы, по совести говоря, следовало выгнать с позором. Но сейчас не время и не место. Однако пока я их снимаю с машины. Пусть сани сторожат и на досуге пораздумают, что они натворили. И до Якутска не давать им спирту к обеду: они свою порцию авансом выпили.
Теперь Абрамов посмотрел на плотника, и тому захотелось спрятаться куда-нибудь.