— Опанасенко тоже спирта не давать, — продолжал Абрамов.
«Да нехай он провалится, тот спирт!» — облегченно подумал Сидор Поликарпович.
— И кроме того…
Сидор Поликарпович вновь попридержал дыхание.
— Кроме того, — тут Абрамов неожиданно улыбнулся, — хорошо бы действительно помочь человеку стать трактористом, объяснить, показать ему, что следует, привлечь к работам по осмотру и ремонту тракторов. Где он лучшую профессуру найдет, как не среди вас, товарищи?
— Научим, сделаем из него человека, пущай смена растет, — смеясь, обещали трактористы.
— Ну, ладно, — снова серьезно заговорил Абрамов. — Не будем время терять. Попова и Евдокимова отнести в вагончик. Тракторы заправить — и в путь.
Возвращаясь к тракторам, участники похода оживленно беседовали.
— Значит, придут люди с морозу, каждому перед обедом Паша по чарочке поднесет, а этим смотри да облизывайся, так, что ли, получится? — говорил Караванный.
— Это что! — возразил Самарин. — Я б такое не моргнув перенес. Раз виноват, что ж — отвечай. Но вот то, что с машины их сняли, — беда. Особливо, когда сани им велят сторожить, вместо Опанасенко. Вот это, братцы, позор, — никому не пожелаю.
— Да… завидовать не приходится, — согласились остальные. — Но придумано правильно, иначе нельзя.
— Любишь спирт пить — люби и сани сторожить! — под общий смех закончил Саша Белоусов.
Опанасенко плелся позади всех и сам не знал, что больше волнует его: стыд или радость. Все-таки мечта его сбудется!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Третьи сутки шла колонна от Чульмана. Пятнадцатые сутки находилась она в пути. Если б не отметки в простой ученической тетрадке, для солидности именуемой путевым журналом, Козлов потерял бы счет времени.
Казалось, что экспедиция движется уже очень долго, что белые просторы, узкие дороги в горах, ущелья, пропасти, крутые склоны гор, то голые, то покрытые лесом, — это весь мир. Все родное, привычное, с детства знакомое выглядело теперь далеким, каким-то ненастоящим, будто виденный когда-то давно кинофильм.
Жизнь стала намного проще, естественней, в то же время сложней, насыщенней событиями. Она теперь ощущалась все время. Сейчас сутки — это были полноценные 24 часа, каждый из которых имел свое содержание, свой особый смысл. И, несмотря на то, что время шло быстро, куда быстрей, чем двигались машины, — в сумме дней оно казалось бесконечно долгим, и словно уже давным-давно тянулся этот поход в безлюдье, в просторы, тишь.
А тракторы все шли и шли, гудя и скрежеща, словно ледоколы вламываясь в гигантскую толщу безмолвия. В этой толще делалась трещина, тишина расступалась, гул продвигался вперед, тишина снова смыкалась сзади, — и одиноко, но неутомимо день за днем, ночь за ночью продвигалось вперед, в тысячеверстое безмолвие острое лезвие шума.
Эта ночь была ясной, слегка ветреной и морозной. Термометр, висевший снаружи вагончика, показывал сорок пять градусов.
Плотно закутанный в доху тракторист пятой машины Егоров лишь изредка слегка тянет на себя и тотчас отпускает рычаги управления, направляя машину точно по проложенным передними тракторами снежным желобам.
На санях четвертой машины, закрывая всю идущую впереди колонну, высится громада трансформатора. Егоров думает: «Ценная штука! Вот недавно, — Дудко говорил, — шофер встречной машины передал Абрамову записку от алданского приискового начальства. Беспокоятся они за трансформаторы! Все об опасностях предупреждают: путь, мол, очень трудный, а трансформаторы для них важнее всего. И это уже который раз насчет трансформаторов-то пишут. Ну, теперь до Алдана, поди, уж рукой подать, и дорога вроде полегче стала. Теперь, небось, довезем!»
Сквозь рев мотора Егоров улавливает чей-то протяжный крик:
— Э-ге-ге!
Нагоняя трактор, быстрым шагом идет по следу машин Дудко. Шапку он надел набекрень, к потному лбу прилипла прядь волос.
— Погоди! — машет рукой механик.
Егоров замедляет ход, и вот уже Дудко тяжело опускается на сидение. Вид у него утомленный и несколько недовольный.
— Чего колонну растянули? — недовольно гудит Дудко. — Разве это дело — такие интервалы давать между машинами? Ну-ка, побегай, нагони вас…
Егоров сочувствует механику. Получилось действительно плохо. Недавно закапризничала седьмая машина. Колонна остановилась. Складчиков побежал в хвост колонны, но вскоре вернулся.
— Ладно, ерунда, — успокоил он трактористов. — Дудко там уже наводит порядок, скоро нагонит, поехали.