— Пожалуй, что и так, — согласился Козлов.
Лыжники снова некоторое время шли молча.
На этот раз молчание нарушил Абрамов.
— А ведь вам, Василий Сергеевич, тоже пора в партию вступать, — обратился он к Козлову и, заметив быстрый, удивленный взгляд инженера, спросил: — Вас что, удивили мои слова?
— Меня поразило совпадение наших мыслей, — ответил Козлов. — Я сам только что думал об этом. Решил: вернусь на завод и сразу же подам заявление о приеме в партию.
— Если вам нужен будет поручитель, я с радостью поручусь за вас, Василий Сергеевич.
Козлов смотрел на Абрамова потеплевшим, растроганным взглядом.
— Спасибо, Евгений Ильич, большое спасибо. За доверие — спасибо.
— Ну, смотри, инженер, — после некоторого молчания произнес Абрамов. — Когда секретарь райкома партии будет тебе вручать партийный билет и, поздравляя, пожмет руку — вспомни, пожалуйста, о нашем сегодняшнем разговоре и прими и мои поздравления.
…Движутся тракторы. Гул моторов, опережая машины, несется вперед, бьется о ледяные торосы, ударяется о нависшие над рекой угрюмые скалы, мелкой частой дрожью сотрясает лед.
Третья ночь похода по Лене ничем не отличалась от тех, первых, — такая же морозная, но тихая, мутновато-белая.
Жизнь колонны шла спокойно и размеренно. В положенное время сменялись трактористы. Попрежнему бессменно дежурила Паша, и казалось, совсем не спали Белоусов с Абрамовым, бороздя берега реки в поисках хорошего, удобного пути. Попрежнему бесперебойно работали моторы и расстилались под катками машин стальные гусеницы.
Около полуночи тракторист Евдокимов, бросив взгляд на манометр, увидел, что стрелка прибора стоит на нуле. Быстро остановив машину, он кинулся за Дудко. Прибежавший механик прислушался к работе мотора, осмотрел трубки, подающие масло, течи не обнаружил, подумал мгновение и крикнул: «Глуши!»
— Шпонку сорвало в шестерне масляного насоса, — определил Дудко.
— Серьезное дело, надолго задержимся? — спросил Абрамов.
— В заводских условиях — ничего серьезного. Здесь, конечно, дело сложнее, — ответил Козлов, — часа два, думаю, отнимет вся эта история.
«Два часа? Ну, это еще не так страшно», — подумал Абрамов и впервые за сутки пошел отдыхать в вагончик.
Спиртовой термометр показывал 60 градусов холода.
«Где тонко, там и рвется, — подумал Абрамов. — Просто удивительно. Эти аварии всегда возникают в самое неудобное время — ночью или в особенно сильный мороз. А сейчас — и ночь, и мороз. Попробуй ремонтировать в таких условиях».
— Пашенька, ты сейчас спать не будешь? — спросил он.
— Что вы, Евгений Ильич! Говорят, что с пятеркой неладно. Люди греться будут приходить. Горяченького захотят. Где ж тут спать? Я уж потом, как исправят.
— Тогда разбуди меня, пожалуйста, часа через два. А если раньше исправят трактор, то раньше буди.
В два часа ночи Абрамов узнал, что пятерка до сих пор не готова. Он оделся и вышел. Мороз сразу ожег дыхание и так опалил лицо, что заломило скулы. Начальник экспедиции вернулся и предупредил Пашу:
— Будут приходить люди — выдавай по 100 граммов спирта.
— А Евдокимову и Попову тоже давать? — Паша свято соблюдала приказ начальника экспедиции насчет этих трактористов.
— Им тоже, — разрешил Абрамов.
Он снова вышел. Мороз теперь показался не таким сильным, но почему-то знобило. «Не захворать бы! — подумал Абрамов. — Еще чего нехватает», — и пошел к ремонтируемой машине.
Тракторы остановились, как шли, развернутым фронтом, захватывая почти всю левую часть реки. Вздымалось вверх пламя семи костров, причудливыми светильниками озаряя машины. И казалось, что свисающие над обрывом ветви деревьев тянутся к этим неизвестно откуда попавшим сюда источникам тепла, к этим небольшим, пламенеющим внизу солнцам. Далекая круглая бледножелтая луна тянула слабую, едва видную дорожку по льду реки. Казалось, что и дорожка, и сама луна, и река, и заросшие лесом берега над нею — все это поддалося морозу, все закаменело, утратило жизнь. Только костры да люди, что собрались у тракторов, двигались, жили. Лаская металл, пробираясь все выше, метались красноватые языки пламени, вились в воздухе, рассыпаясь пышным веером и погасая, золотистые искры, бегали, пританцовывали, хлопали накрест руками, что-то делали у машины люди.