— Так вот оно что! А я никак не мог понять, почему ты вернулась со своей экскурсии такой испуганной. А узнать тебя ему было нетрудно. Я полагаю, что ты несколько раз была в тюрьме, навещая Стюарта. Эмори часто ходит туда бы потолковать с окружным шерифом, чей кабинет расположен в здании напротив суда. Он мог тебя заметить; возможно, кто-нибудь тебя ему показал. Он с самого начала обвинил во всем Стюарта, хотя никто не знает, есть ли него реальные доказательства.
— Необходимо узнать, что он имеет против Стюарта! Клей… ты мне поможешь?
Он двинулся к двери, взялся за ручку и сухо проговорил:
— Ты действуешь на свой страх и риск. Пока я ничего не скажу Джулиану. Но, прежде всего, я на его стороне. Обязан занимать такую позицию.
Он открыл дверь, вышел и мягко затворил ее за собой. Я выключила свет и в оцепенении легла в постель. Я чувствовала себя ужасно, словно пойманная в ловушку и со всех сторон окруженная врагами, и я не видела выхода из создавшегося положения. Если бы только я могла прийти к Джулиану, подумала я, осознавая, что у меня путаются мысли. Если бы могла честно все ему рассказать, он бы понял, что Стюарт невиновен, только Джулиан мог мне помочь. И именно с ним я не могу поговорить откровенно.
Глава 5
На следующее утро я проснулась поздно. Я не спросила Клея, нуждается ли он в моей помощи за завтраком и, поскольку он мне не позвонил, долго оставалась в постели; сначала дремала; наконец окончательно проснулась, но продолжала лежать, пытаясь собраться с силами для предстоящей встречи с Мак-Кейбами за ленчем.
Я полагала, что у меня возникнут большие трудности в общении с Шен, так как она попытается оградить Адрию от моего влияния. Чувствовалось, что Шен уже пылко ревнует Адрию ко мне. В своем отношении к девочке Шен проявляла себя как собственница. Это была единственная сфера, в которой она выказывала страстные чувства. Если бы мне удалось убедить Шен, что я ей не соперница, это был бы шаг вперед. Но вряд ли мне удастся сделать его.
Затем я стала думать о Джулиане — о грозном, загадочном, истомленном страданием, отшатнувшемся от собственной дочери, поверив в ее виновность, и все же отчаянно желающем ей помочь. Как бы то ни было, я должна хотя бы попытаться прийти на помощь Адрии. Ее детская душа могла не выдержать обрушившихся на нее потрясений. Но я вряд ли смогу что-нибудь для нее сделать, пока ее воспитанием занимаем Шен. И даже на Клея я не могу рассчитывать на союзника.
Наконец я встала и спустилась вниз, в столовую, где Джимми, один из мальчиков, служивших у нас официантами, убирал со столов грязную посуду. Ленч здесь не подавали; гости в это время находились на горных склонах, и их обслуживали там же, на лыжной базе. Сказав Джимми, чтобы он обо мне не беспокоился, я прошла в кухню приготовить себе тост и кофе.
Клея нигде не было видно, и я не знала, чем мне заняться. Поскольку от меня, кажется, ничего не требовалось, я села в машину и поехала в город повидаться со Стюартом. И снова мы смотрели друг на друга сквозь стальную решетку, время свидания было ограничено, и он несколько раздражительно слушал мой торопливый рассказ о том, что произошло с тех пор, как я позвонила Клею Дэвидсону.
— Раз Джулиан вернулся, он скоро меня навестит, — уверенно заявил брат. — Все остальное, включая твой дурацкий шпионаж, — пустая трата времени. Ты будешь выглядеть очень глупо, Линда, когда Джулиан узнает, что ты моя сестра. А Эмори наверняка сообщит ему об этом.
Уверенность Стюарта нимало не поколебалась, и я молила Бога, чтобы она оказалась оправданной. Но я сильно сомневалась, что Джулиан будет действовать так, как ожидает Стюарт.
— Если бы ты мог рассчитывать на помощь Джулиана, то уже давно бы ее получил, — сказала я. — Стюарт, скажи-ка мне лучше о закрытой двери в библиотеку, о которой упомянул Клей. Это правда?
Мой брат повернул голову с медвяными волосами и посмотрел на узкий прямоугольник комнаты, словно видел ее в первый раз. Ему с самого начала было трудно примириться с мыслью о реальности тюрьмы.
— О запертой двери мне ничего не известно, — раздраженно ответил он. — Но известно, что я хочу выбраться отсюда. Мое место на горных склонах. Послушай, Линда, скажи Джулиану, кто ты на самом деле и передай ему, что я хочу его видеть. Он не приходил до сих пор, потому что считал, со мной все в порядке. Но теперь я нуждаюсь в его помощи. Может быть, он добьется хотя бы того, чтобы меня освободили под залог.
— Если бы он захотел помочь, то давно это сделал, — повторила я.
Золотисто-карие глаза Стюарта выражали полное несогласие с моими словами. Он ни секунду не потерял веру в своего мифического героя.
— Джулиан безумно любил Марго. Он просто выбит из колеи всем тем, что свалилось на его голову. Поэтому и не приходил. Но он возьмет себя в руки, когда узнает, что я в нем нуждаюсь. Вот увидишь, Линда. Потому что он нуждается во мне не меньше, чем я в нем. Джулиан прежде всего лыжник, спортсмен до мозга костей. Но уже исчерпал себя и может вернуться в большой спорт только через меня. Он захочет, чтобы я снова приступил к тренировкам, и, если почувствует, что дела для меня складываются плохо, сделает все, чтобы вызволить меня отсюда.
Мифический герой мифической земли! Рано или поздно Стюарту придется взглянуть реальности в лицо. Со времени пожара с ним не случалось ничего ужасного, и, в отличие от меня, он не испытывал угрызений совести. Возможно, я сама виновата в том, как он реагирует на жизненные испытания. Наверное, я слишком его опекала. Даже теперь ему трудно осознать всю серьезность ситуации, хотя он уже начал ощущать тяжесть заключения, о котором раньше говорил как о незначительном преходящем явлении. Так или иначе, он должен приучиться иметь дело с реальностью как она есть. И должен мне помочь, чего доныне не делал.
Я прижала обе ладони к решетке, как будто могла таким образом дотронуться до него.
— Дорогой, послушай меня. Ты не должен вводить себя в заблуждение относительно Джулиана. Он целиком погружен в собственное страдание и, когда дело не касается дочери, не способен проникнуться чужой болью. Не думаю, что он вообще о тебе вспоминает.
Я чувствовала, что мои слова не достигают цели. Мой брат не склонен был верить в то, во что не хотел верить.
— Но ведь ты со мной можешь быть вполне откровенным, — продолжала я. — Я много раз задавала тебе один и тот же вопрос, и ты ни разу мне не ответил. Стюарт, кого ты считаешь убийцей Марго?
Он тоже прижал ладони к решетке напротив моих.
— Линда… я не знаю. Не знаю ничего. На мой взгляд, это просто несчастный случай.
— Почему же кресло неслось с такой скоростью, что пробило ограду?
Он беспомощно покачал головой.
— Я видел эту ограду. Она была сколочена крепко. И я не понимаю, как она могла сломаться. В общем, мне нечего тебе сказать по этому поводу.
Так он говорил с самого начала, и я с самого начала не могла ему полностью поверить. Я хорошо знала своего брата и всегда знача, когда он чего-то недоговаривал. Он что-то скрывал… или что-то оставалось скрытым от него. Возможно, нечто таилось в глубине его сознания, и он то ли не мог, то ли не решался признаться в чем-то самому себе. Может быть, поэтому он и не высказывал предположений относительно возможного виновника смерти Марго?
Бесполезно было и дальше пытаться проникнуть в уголок его души, который он держал на запоре, и я решила переменить тему.
— Давай поговорим о Клее, Стюарт. Что ты о нем знаешь? Мне он понравился. Но вчера вечером я увидела, как он смотрел на Шен, и подумала, что он влюблен в нее и связан с Мак-Кейбами более тесно, чем хочет показать. Что тебе известно об их взаимоотношениях?
— Клей — и Шен? — Стюарт засмеялся. — Я плохо знаю Клея и не думаю, что кто-нибудь хорошо знает Шен. Но какая-то связь между ними кажется мне маловероятной. Вот Марго была достаточно земной женщиной — но не Шен. Ты ошибаешься, Линда. Но раз уж ты решила копать в этом направлении, линия Клей — Марго может оказаться более перспективной.