Кругом лежал снег. Пожалуй, ничто не было сейчас созвучно моей душе так, как это безграничное заснеженное пространство, искрящееся под ярким весенним солнцем. Прекрасный белый мир, где нет места человеку.
Я достал из нагрудного кармана блокнот и попытался в карандашном наброске передать странную красоту этого места. Изломы неприступных скал, белеющие вечными ледниками, черные ущелья… Я так увлекся рисованием, что не сразу почувствовал на себе внимательный, напряженно изучающий взгляд. Осторожно, не делая резких движений, оглянулся. Но никого не увидел.
Так было уже несколько раз — явственное ощущение чужого присутствия, острого взгляда в затылок. И никого за спиной. Невольно вспомнились красочные рассказы Стива о местных привидениях и белом тигре. Иногда я верил в него. Иногда нет. И заранее сочувствовал зверю, который непременно будет убит из-за красивой шкуры…
Да что же это? Определенно, кто-то за мной наблюдает. Я снова пробежал взглядом по снегу и черным полоскам оголенного камня. Опять ничего, но, уже отворачиваясь, краем глаза заметил легкое движение, как будто бы один из камешков… Чувствуя, как мгновенно пересохло в горле и гулко стукнуло сердце, я обернулся.
Он лежал всего в нескольких метрах от меня, полностью сливаясь со снегом и камнями белоснежной шкурой с черными полосами. Огромный белый тигр. Ни за что мне бы не заметить его, если бы он не выдал себя, чуть дернув ухом с черной полоской. Белый тигр… С голубыми, ярко-голубыми, как незабудки, глазами. Едва дыша, я смотрел на него и не мог оторвать взгляда от этих удивительных глаз, в которых светилось нечто большее, чем звериная мудрость.
Значит, ты все-таки существуешь.
Тигр вдруг прижался к земле, весь подобрался, словно готовясь к прыжку, и глухо заворчал. Я не шевелился, зная, что он может броситься, но не отвел взгляда. Тогда он поднялся, медленно отступил на несколько шагов, поставил передние лапы на камень, чуть выдающийся из скалы, и снова замер, теперь видимый весь.
Огромный зверь. Хозяин заснеженного мира.
Несколько мгновений тигр стоял, словно в нерешительности, рассматривая вершины гор и одновременно искоса наблюдая за мной. А затем отвернулся и пошел вверх по каменной осыпи. Некоторое время я видел темные полосы на его шкуре, потом белая шерсть слилась с сугробами, и он словно растаял в холоде и неподвижности гор. Только тогда я поднял блокнот, упавший с колен.
Странное ощущение. Я слышал, как скрипит наст под ногами, видел ледяные отблески далеких вершин, темные пятна деревьев в долине и чувствовал пустоту в душе. Запоздалый страх?
Впервые в жизни я почувствовал себя слабым. Абсолютно беспомощным, зависимым от воли дикого зверя, который может убить одним ударом когтистой лапы. А он лежал и смотрел на меня с выражением властного спокойствия, может быть даже высокомерия, в голубых глазах.
После этой неожиданной встречи я почти поверил в мистическую природу прекрасного зверя. Только тени или призраки умеют столь бесшумно появляться и таинственно исчезать. Надо рассказать Стиву о нечеловеческой мудрости голубого взгляда, о серебристом сиянии пушистого меха, разрисованного стрелами темных полос… и о запахе виски, который вот уже несколько минут чудится мне в морозном воздухе.
Стив выбежал мне навстречу, в величайшем возбуждении размахивая обрывком собачьей упряжи:
— Я же говорил! Вы не верили!.. А я говорил!
— В чем дело?
Он перевел дыхание и махнул упряжью в сторону лагеря. Но я уже сам видел, что произошло. В рыхлом снегу валялись консервные банки, обрывки рюкзака и ремни упряжи. Палатка перекошена. Собаки отчаянно рвались с привязи, и в их злобном лае отчетливо слышалось испуганное повизгивание. Даже вожак упряжки — Волк, мой большой друг и редкий умница, — в состоянии, близком к истерическому, яростно рычал и скалил зубы.
— Что здесь случилось? Что с собаками?
— Тигр! Тигра они почуяли! Пришел прямо сюда! Ничего не боится, подлец! Сожрал весь сыр и вылакал виски!
Напряжение и холод последних часов как-то внезапно отпустили меня, и я рассмеялся. Стив рассвирепел:
— Вам смешно?! А вы пойдите посмотрите на его следы!
На глубоком снегу рядом с палаткой четко выделялись отпечатки огромных тигриных лап. Взглянув на них, я снова почувствовал некоторое стеснение в груди. Тигриные следы производят совсем иное впечатление, когда видишь их не в густой чаше леса, а рядом со своим домом.
— Каков мерзавец! Метра три будет, а то и больше, — довольно сказал Стив из-за моего плеча.