Однако та спокойно положила лист на колени, даже не взглянув на него. Казалось, у нее под глазами появились две новые тени, она задрожала всем телом и, сжав кулаки, сказала:
— Хорошо. Тогда я начинаю.
ГЛАЗА 11
Тогда они переживали за миссис.
Стелле и Адриану было всего по шесть лет, но они уже понимали, что человек за запертой на ключ дверью может становиться все меньше и меньше и в конце совсем исчезнуть в облаке ванильного дыма. И это было первое, чем они оба стали одержимы словно бесценным и слишком тяжелым сокровищем, — тайным спасением жизни миссис Элдерли, которую тогда звали просто Хеленой.
О том времени у Адриана остались лишь отрывочные, смутные воспоминания — несколько красок, пара мгновений, ощущение страха и присутствия Стеллы Мараун. Он видел себя и ее, как они стучались в дверь миссис, по десять минут каждый; видел, как он подсовывал под дверь утешительные рисунки страшных монстров и автомобилей; видел, как они сидели на полу перед закрытой комнатой и рассказывали анекдоты и шутки, чтобы миссис могла украдкой посмеяться.
Он хорошо помнил, как тихо было в той комнате, долгое время ее дверь вообще не открывалась; он помнил, как мать Стеллы с покрасневшими от слез глазами иногда присоединялась к ним и пыталась робко постучать в закрытую дверь. От нее же они узнали, что все дело в пропавшем англичанине, хотя она так и не призналась, откуда ей стало о нем известно.
В то время миссис бесконечно долго скрывалась от всех и наверняка выходила в туалет или на кухню только в том случае, если никто не стоял на часах у ее двери. И однажды, когда уже не было надежды на то, что в неприступной комнате еще дышат, ключ повернулся изнутри, дверь открылась и раздался решительный голос:
— Чего вы ждете, давай, давай бегом на качели! Самое время для парочки печальных историй. И кстати, с этих пор называйте меня только «миссис Элдерли» — и никак иначе, сможете запомнить?
Это случилось много лет и бесчисленное число сантиметров назад, с тех пор прошло больше половины жизни Адриана. Он посмотрел на миссис, которая стала намного старше и гораздо словоохотливее. Но сейчас, казалось, она не знала, с чего начать, чтобы открыть свою тайну. И когда Адриан уже собирался спросить, что же она хотела рассказать, миссис Элдерли тихо произнесла:
— Я никогда не говорила об этом, так как все это ужасно банально. Ты не можешь даже представить, насколько банально. Ужасно заурядно, совершенно обычно.
— Начинай наконец, — поторопил ее Адриан и невольно подумал о Дато, который наверняка еще никого не спас, не уберег от исчезновения, тем более вместе со Стеллой.
— Ну хорошо, хорошо, хорошо. У меня была самая обыкновенная интрижка в окружном управлении. С одним женатым англичанином.
Адриану не понравилось, что миссис сказала «интрижка», ему было неловко слышать это слово от старой женщины, пусть даже у нее и были ярко-рыжие волосы.
Но миссис продолжала говорить, а Адриан — слушать.
— Он служил у нас вахтером, Дэввд Турпин, в течение многих лет он был первым, кого я видела, приходя по утрам на работу в окружное управление. Мой муж уже давно умер, и мои отношения с мужчинами тоже, а Стелла еще не появилась на свет.
Адриан вздрогнул, когда услышал ее слова. Стелла еще не появилась на свет.
Он знал, каково ощущать это. Когда Стеллы не было рядом.
— Все произошло на одной из офисных вечеринок, — продолжала миссис Элдер — ли. — Ты можешь себе представить, каким волнующим может быть подобное мероприятие? В окружном-то управлении. — Она слегка улыбнулась и продолжила свой рассказ: — Англичанин тоже был там. Я тогда подумала: конечно, так и должно быть. Он всегда здесь, англичанин. Вот только он сказал не «Доброе утро, фрау Мараун», как говорил обычно внизу на входе, а неожиданно предложил: «Пойдем, выпей со мной глоточек».
Я задумалась. Он уже целую вечность находился в нашей стране, сначала в английской армии на легкой канцелярской работе, а потом, когда войска вывели из Германии, стал вахтером в окружном управлении. Его жена, моя коллега с третьего этажа, тогда провернула что-то противозаконное. Все это было так давно. Словом, он уже целую вечность жил в нашей стране и сказал напрямую: «Пойдем, выпей со мной глоточек».