Выбрать главу

Из тепла выбежала перепуганная женщина: услышала вопль сына и появилась в сенях раньше хозяина дома. Сивер поднял глаза на крестианку, по лицу его стекала кровь недавно убитого. Увидев мёртвого сына, женщина закричала надсаженным голосом. Вперёд Сивера выскочил его нетерпеливый товарищ. Толкнув крестианку на дверь, он несколько раз ударил её ножом под грудь. Женщина взвизгнула и начала оседать. Чтобы труп не мешался, охотник оттолкнул её в сторону. Ночной путь Волков выстилался чужими слезами и кровью, как и всегда.

Набег – резня среди ничего не подозревавших людей. Но Зимний набег – непривычен даже для Нави. Волчья душа запылала от страсти ещё сильнее, проникнувшись Зимней охотой.

Ружейный выстрел разорвал прелый воздух избы. Убивший женщину охотник с воем отлетел от дверного проёма, дробь искромсала ему всю правую руку с плечом.

Сивер вырвал нож из зарезанного крестианца и бросился внутрь горницы, но налетел грудью на дробовик. Двустволка лежала в руках заросшего бородой человека. Потеряв за минуту и жену, и сына, хозяин дома желал лишь одного – мстить. Ружьё сухо щёлкнуло, но не разрядилась. Сиверу не просто везло, он понял, что не умрёт в эту ночь, хотя взял залог у проклятой Белой Волчицы.

Радостно зарычав, он набросился на человека. Острие клинка мужчина отбил прикладом. Сиверу противостоял сильный боец, настоящий воин из числа крестианцев. Он был крупнее и с лёгкостью отбился от первых выпадов. Отвечая на новый удар, хозяин дома разбил лицо Сиверу. Зубы во рту зашатались, но боль не пронзила, зелье прекрасно справилось с ней, но вот крови в глотку хлынуло много. Звериный Дух ощутил приток свежей силы и яростно взвыл. Он заставил охотника быть втройне сильнее, четырежды осторожнее и впятеро быстрее.

Достойная схватка: мужчина стоял на защите своего рода. Такого противника можно уважать за отвагу, но сначала Сивер его убьёт. Стая остановилась на входе, предпочитая не вмешиваться и оставить вожаку его схватку.

Увернувшись от удара увесистого кулака, Сивер полоснул ножом под рубаху крестианцу. Враг охнул, на одежде проступили кровавые пятна. Тут же из соседней комнаты резанул испуганный девичий крик.

– Папка!

Нет времени отвлекаться. Ещё удар! На этот раз Сивер бил прямиком в плечо крестианцу. Болезненный рык человека и попытка немедля ответить. Ружьё давно отброшено, он дрался руками, стараясь перехватить запястье охотника. Кисть Сивера оказалась зажата в медвежьей хватке мужчины, но лишь на секунду. Удар по свежей ране заставил его отступить и зашататься. Сивер не упустил возможности и вонзил нож крестианцу под бороду. Кровь густо хлынула на пол. Хозяин дома перехватил горло руками и медленно повалился. Сивер остался стоять победителем.

Тяжело дыша, он смахнул пот с бровей, но лишь размазал по лицу кровь.

Из горницы на него с ужасом смотрела девчонка, Зим десяти отроду. В колыбели возле печи кричал испуганный шумом младенец. Сивер ухмыльнулся: ведунья хорошо просчитала, куда их отправить. Он не тронул девчонку и прошёл мимо, но его товарищи ворвались следом и даже не дали ей закричать в полный голос.

Сивер добрался до укрытой тёплыми одеялами колыбели и с интересом заглянул внутрь. Ребёнку было всего около месяца, может два – он не разбирался в подобных вещах, он охотник, а не какая-то веста.

Снаружи раздался собачий лай и тут же смешался с испуганным визгом. Люди услышали выстрелы и выгнали на улицу псов, к залитому кровью дому. Сами оседлыши не рискнули сунуться в бой, но и псы не рвались в драку с тенями на лютом морозе.

Сивер закутал ребёнка в тряпьё из колыбели и выскочил с ним из дома. Подстреленный охотник в сенях чудом выжил. Он глупо скалился и не ощущал боли из-за выпитого Снежного Жара.

– Уходим! – толкнул его Сивер. Охотник пошатнулся, как пьяный, но побежал. Собаки не рискнули напасть. Псы жалобно скулили на холоде, пятились от подземников и поджимали хвосты. Сивер выбежал на улицу и остановился.

– Ты, возьми его! И не смей потерять! – протянул он ребенка другому охотнику. Тот на бегу подхватил свёрток с младенцем. У Сивера же остались в общине ещё одно дело. Он достал из-за пояса нож, украшенный оберегом из двух волчьих клыков. Нужно наведаться к ещё одному теплу.

************

– Упокой Господи души усопших раб Твоих, – прошептал Данила и опустил веки убитой девочки. Воевода Леонид поглядел, как его ратник прощался с умершими, и отвернулся. Он бродил по выстывающему теплу и всюду видел следы недостойной человека жестокости. Нападавшие и не имели права называться людьми, никого прошлой ночью не пощадили, даже младенца забрали из колыбели – наверняка, чтобы погубить ещё одну безгрешную душу. Воевода Леонид снова перекрестился. Давно ему не приходилось видеть столько пролитой крови и никогда прежде на христианскую общину не совершали набегов.