Когда-нибудь это закончится, и она снова будет счастлива. А пока у них есть шесть часов, чтобы кружиться по этому залу так, словно нет никакого праздника, нет никакой единственной ночи, за которой не придёт рассвет. Только боль и отчаяние.
– Ты говоришь это каждый раз, – Энисса мотнула головой, упрямо поджав губы. – Но становится только хуже. Бессмысленно верить, что они забудут, что я сделала. И завтра всё начнётся с начала.
– Тшш, – мягкий голос Снежка успокаивал, а плавные движения убаюкивали. —Забудь и отпусти себя. В произошедшем нет твоей вины.
Конечно, в произошедшем была её вина, но Снежок был бы безответственным псом, не убеждай он Эниссу в обратном. Парень гладил хозяйку по коротким кудрявым волосам и бормотал ей на ухо бессвязные фразы. Энисса даже не была уверена, что он сам понимает, что говорит. Но всё равно была рада видеть его и обнимать за плечи, прижимаясь лицом к рубашке.
– Счастливого Рождества, Энисса, – Снежок обронил короткий поцелуй в макушку хозяйки и притянул её ближе к себе.
Уже сквозь дурманящий туман сна Энисса почувствовала, как её подхватили на руки и понесли на второй этаж. Она слышала скрипящие половицы и ругалась на себя за это. Она чувствовала, как руки парня уверенно поддерживают её, опускают на старенький диван и накрывают пледом. Она чувствовала, как Снежок опускается на пол рядом с ней и скользит кончиками пальцев по её щеке. Она чувствовала… Она чувствовала всё, чего всю жизнь боялась, и всё же была рада тому, что парень остался рядом.
Завтра все будет, как прежде. Но сейчас Энисса крепко прижимала к груди плед, свернувшись клубочком, чтобы сквозь сон пробормотать дорогое для сердца юноши:
– Счастливого рождества, Снежок.