Для принятия решения старинному артефакту полагались сутки на размышление. Ну, и, заодно, время для того, чтобы несовершеннолетние смогли попытаться преодолеть поставленную Дамблдором возрастную черту, чтобы войти в число претендентов на право участия - так, по крайней мере, восприняли эту затяжку близнецы Уизли, страстно желавшие посостязаться в борьбе за приз.
Гарри же очень хотелось пообщаться с Крамом. Как начинающему, но перспективному, по мнению окружающих, ловцу с признанным мастером. Но уж очень большая толпа собралась вокруг знаменитости - не хотелось доставать человека. Да и Гермиона настойчиво тянула в библиотеку, а она важнее. Гермиона, в смысле.
***
Когда в завершение магической жеребьёвки Кубок выбросил сверх полагающего количества участников четвёртый клочок пергамента с именем Гарри Поттера, парень виновато глянул на подругу, словно говоря: “А я не верил”, и послушно направился в комнату, куда послали всех участников предстоящих состязаний, размышляя про себя о том, почему их вдруг назвали чемпионами?
- Что такое? - удивлённо обернулся на звук открывающейся двери Седрик Диггори: староста, отличник, краса и гордость всея Хаффлпафа и прочая, прочая, прочая. - Нужно вернуться в зал?
- Не-не-не, сидите, - хмурого брюнета пробило на сарказм, - просто я с вами пока побуду… ненадолго, только на время всех испытаний.
Иностранцы задумчиво притихли. Земляк, знакомый с местными реалиями и, в частности, слухами о новом поколении тёмных лордов, сомневался недолго.
- Ты участвуешь вместе с нами, - голос выпускника не спрашивал, а утверждал.
- Когда просит старинный артефакт, отказывать невежливо, - развёл руками Гарри, - а порой и чревато, если легенды не врут.
На этом минутка тишины закончилась. Сбежались директора всех школ и принялись спорить, как такое вообще произошло и допустимо ли участие лишнего “игрока”. Поттер был характером твёрд, душою чист, а головою холоден, поэтому на блицдопросе отфыркивался спокойно и уверенно, в лучших традициях шпионских историй: нет, не знаю, не состоял, не был, не участвовал. Чем, конечно, ещё больше насторожил высокое собрание. Стоявшая там рядом с Крамом и Диггори французская красотка Делакур обозвала его маленьким мальчиком, после чего возмущённо разливалась соловьём на тему его хитрости и наглости. Юноши были более сдержаны в реакциях. Болгарин оставил дипломатию на постепенно закипающего директора и лишь насуплено оглядывал собравшихся. Седрик также предпочёл воздержаться от скоропалительных комментариев, поскольку прекрасно знал: парнишка, может, и смолчит, но запомнит точно. А насчёт припомнить у него никогда не заржавеет.
Происходящее Гарри было глубоко безразлично. Участвовать в состязаниях он не стремился, но и не боялся их, отлично понимая, что если вовремя отступит, то останется жив. Пусть и не наберёт высоких баллов. Главное, честно попытаться и при этом не подставиться. Не следует стараться победить, и не слишком увлечённо щекотать себе нервы, а приз или слава обойдутся без него. Или он без них - дело взаимное. Наконец, не дослушав до конца развернувшуюся полемику, планомерно скатывающуюся в перелай, юноша просто тихонечко смылся, потому что Гермиона наверняка нервничает - нужно её успокоить.
***
Хогвартс бурлил, осуждая выскочку Поттера, сумевшего неправедным путём втереться в число лучших. Хотя на родном факультете злобствовал только Рон - остальные радовались успеху товарища. Однако, в коридорах или аудиториях “ложного” чемпиона никто не задевал. Даже расступались перед ним, а то и сворачивали в боковые проходы: репутация - штука серьёзная, равно как и стихийная магия. Нет, сам Гарри никому ничего не делал, ему было глубоко до фонаря мнение посторонних, но когда злилась его спутница, на причинах её неудовольствия начинали тлеть мантии.
Период открытого выражения презрения к самозванцу был краток и завершился массовым взрывом значков с надписью: “Поттер вонючка”, неведомо каким путём оказавшихся прикрепленными к одежде многих из числа собравшихся за обедом студентов. Лица замеченных за подобным хаффлпафцев после этого стали чёрными, слизеринцев - серебряными, райвенкловцев - бронзовыми, и только Рон Уизли приобрёл вид картошки, обжаренной до золотистой корочки - больше никто из гриффиндорцев издевательским значком не обзавёлся.
- Пушистик! Успокойся, наконец! И расколдуй Сьюзи. Ханна очень за неё просит.
- А я не знаю как, - вдруг хихикнула подруга. - С этими дебильными значками у меня стихийка взбрыкнула. Но если ты обещаешь, что точно не будешь рисковать и отступишь при малейшей опасности - успокоюсь.
- Обещаю, - поспешил уверить Гарри. После чего не отказал себе в удовольствии одарить самой доброй и многообещающей улыбкой французскую чемпионку. Успевшая собрать кое-какую информацию девушка уже не была так уверена в себе. А теперь в округлившихся глазках, оглядывающих раскрашенный зал, читались самые серьёзные опасения.
========== Глава 35. Венгерская Хвосторога и золотое яйцо ==========
Специально к состязаниям турнира Трёх Волшебников Гарри не готовился. Да и как это делать, если неизвестно содержание испытаний, а возможный успех глубоко до фонаря? Так что, как обычно, занимался общемагической подготовкой по планам, составленным подругой - систематический подход, характерный для Гермионы, давал результаты, которые нравились самому Поттеру. Приятно, Мерлин возьми, чувствовать, как день за днём растёт твоё могущество. Как буквально из воздуха возникают нужные в этот момент вещи и потом бесследно исчезают, едва в них миновала надобность. И - скупая мужская слеза - не нужно ничего раскладывать по шкафам, соблюдая какой-то порядок. А чистка, стирка, глажка, штопка! Мытьё посуды или удаление пыли! Как ни крути, умелый волшебник не нуждается ни в чём, кроме продовольствия, которое трансфигурацией получить невозможно. Одежда тоже не слишком охотно подчиняется волшебной палочке, хотя, при должной настойчивости определённые успехи во внесении в неё необходимых изменений всё же возможны.
Словом, Поттер и Грейнджер уверенно освоили основы и теперь упорно набирались опыта и мастерства в реализации сложных и тонких чар или преобразований, стараясь, по мере возможности, не слишком демонстрировать умения или силу в присутствии других.
Об их возможностях многое знал Невилл, и немногое - его подруга Ханна. Лонгботтом относился к белобрысой хаффлпафочке, как к своей девушке, чего ни от кого не скрывал. Поэтому общаться с ней ребятам случалось нередко. А что Гарри, что Гермиона - оба невольно “проговаривались”, непринуждённо проделывая невозможное на глазах друзей. С ними обоими Гарри занимался зельеварением, проваривая зелье за зельем в одном из заброшенных классов и доходчиво комментируя прохождение каждого этапа приготовления. А то профессор Снейп не всегда доносил до студентов некоторые детали, которые сам для себя считал очевидными.
Так или иначе, но подошёл день первого испытания, накануне которого к Поттеру привязался с непонятным разговором профессор Защиты.
- Гарри! Для человека, которому предстоит опасное испытание, ты слишком беззаботно выглядишь, - заметил он, перехватив юношу в коридоре. - Я, конечно, много успел наслушаться о твоих успехах в школе, Флитвик и МакГонагал от тебя вообще в полном восторге, и даже Снейп не стал брызгать ядом на мои расспросы, а это для него всё равно что расхвалить. Но и задания турнира, знаешь, далеко не детские. У тебя есть план?