Си-Ди протянул руку и взял трубку.
— Ты прав. — Он повесил ее. — О'кей, переснимите сцену. Это ничего, верно? Декорации еще на месте. — Это получасовая работа, самое большее, часовая.
Он наклонился и схватил собеседника за запястье.
— И я хочу те, которые использовались в фильме. И я хочу, чтобы ты, Клифф, я хочу, чтобы ты лично убедился в том, что те вещи, которые она надевала, отправились прямо в мой офис, как только она их снимет. И сделай несколько лишних дублей во время съемок — дай ей немного вспотеть, ты знаешь, выделить немного сока… потому что у меня есть чертовски замечательная идея, приятель, чертовски замечательная идея!
Его «идея», по крайней мере в самом элементарном аспекте, заключалась в том, что две женщины, Анжела и Луиза, одетые как на съемках, повторят сцену в гостиничной комнате Лас Вегаса, в точности так, как это должно было выглядеть на экране, но на этот раз сцена будет прервана. Прервет ее мародер, самоуправствующий кавалерист солдат-янки — грязный и небритый, прямо с поля сражения, грубый, похотливый, обуреваемый долго сдерживаемым желанием и размахивающий пистолетом. Он ворвется в комнату, откинет мамашу в сторону, кинет чистую в белых панталончиках дочь на кровать и, оставаясь в сапогах, жадно ее изнасилует… держа пистолет на подушке, дулом у ее виска, чтобы отбить охоту кричать у мамаши или же у ее насилуемой дочери.
Вторгнувшимся головорезом, конечно, будет Си-Ди, который вместо того, чтобы впрыгнуть в окно, в духе Эррола Флинна[22] просто выбежит из ванной, где он будет ждать своего выхода на сцену.
— Сегодня она никуда не пойдет, — зарычал он, наставив пистолет на Анжелу и плечом отталкивая Луизу в сторону, — пока ее не затрахают до полусмерти!
Обе леди открыли рот (по сценарию) от изумления.
— О, мамочка…
— Ах, вы этого не сделаете… — умоляла Луиза, и затем обращаясь к Анжеле. — Скарлетт? Это твое имя?
Анжела скромно опустила глаза и ответила тихим голосом:
— Да, Скарлетт… Скарлетт О'Хара.
— Я собираюсь затрахать тебя, Скарлетт О'Хара, — кратко проинформировал ее Си-Ди, толкая ее на кровать, — я собираюсь трахать тебя сильно и долго.
— О, пожалуйста, сэр, — стенала Луиза, — эта маленькая девочка еще девственница!
— Пользуйся ее именем, черт возьми, — резко и отрывисто сказал в сторону Си-Ди, — пользуйся все время ее именем!
— Извините, — быстро сказала Луиза своим обычным голосом и возобновила свои мольбы:
— Я прошу Вас, сэр, пожалуйста, не делайте этого с моей маленькой Скарлетт! Скарлетт — девственница.
В это время Си-Ди стянул вниз кружевной верх корсета, выставив наружу ее груди.
— О, пожалуйста, сэр…
— Хорошо, рассказывай своей матери, что я — что этот солдат-янки с тобой делает.
— О, мама… солдат-янки целует мою грудь.
— Не целует, — сердито зашипел Си-Ди.
— О, мама, он… этот солдат-янки… сосет мою грудь!
— Сэр, я молю вас… — рыдала Луиза очень убедительно.
Си-Ди рванул панталоны, он не стянул их вниз, а разорвал на промежности, где шов был заранее ослаблен несколькими надрезами с внешней стороны.
— О, мама, — причитала Анжела, — он заставляет меня кончить… солдат-янки заставляет меня кончить… я сейчас потеряю сознание… о, мама, он затрахал меня до полусмерти!
Луиза подала реплику точно по сценарию, в соответствии со своим образом важной старой наседки:
— О, сэр, как вы могли сделать это с моей Скарлетт! Я расскажу об этом вашему капитану!
— Скажи, Луиза, — торопил Си-Ди, — быстро, скажи это!
— … и расскажу ему, — поспешно сказала она, — как вы трахнули Скарлетт О'Хара! И заставили ее кончить!
И когда Си-Ди близился к завершающему спазму, крича:
— Я трахаю тебя, Скарлетт! Я трахаю тебя, Скарлетт! — Луиза подобрала поляроидную камеру со вспышкой с туалетного столика и щелкнула ею.
— Эй, подожди минутку! — сказала Анжела, взметнувшись как стрела в кровати, — никто ничего не говорил о грязных снимках.
Си-Ди приподнялся на локте, вздохнул, потянулся за сигарой, тихо рассмеялся и разубедил ее:
— Не беспокойся, детка, это только для моей частной коллекции, — затем пожал плечами, задавив сигару, — …кроме того, кто когда-нибудь сможет разобрать, что это ты?
И впрямь ни одно из их лиц нельзя было ясно различить — всего лишь верхняя четверть профиля Анжелы, достаточно, чтобы кто-либо поклялся, что это действительно известная звезда — после чего это утверждение немедленно будет охарактеризовано как еще одна дешевая ложь… подобно той, которая была рассказана пьяным Гровером Морсом.
22