— М-да, — сухо сказал Ники, — еще бы.
— Увы, мы не можем сделать этого, там нет того, подо что можно забраться. — Он разочарованно вздохнул. — Почему, к черту, ей бы просто не пососать его член пару минут? Что в этом такого ужасного?
— Я просто не могу представить, — сказал Ники, надменно выгибая дугой брови, — глупая маленькая гусыня!
В это время язык Ферала не бездействовал: на самом деле, как могли видеть Борис и Ники, он пробил брешь на периферии пояса целомудрия и вероломно двигался вдоль бреши, на границу с клитором, подобно ракете с тепловым наведением. До сих пор Анжи, казалось, ничего не заметила.
— Попытайся расслабить эту штуку на ней, — прошептал Борис Ники, и если удастся, тогда мы уберем и его материю… и посмотрим, что будет.
Но их хитрость расстроилась из-за появления возбужденных Сида и Морти, принесших новости о бегстве Лесса Хэррисона.
— Только держите его подальше отсюда, — сказал Борис, раздраженный неуместным вторжением в процесс работы. — Послушайте, вы сорвали меня со съемочной площадки только за этим? — спросил он у Сида.
— Нет, Б., — важно сказал Сид, — есть кое-что еще… это о Си-Ди.
— Ну, в чем дело, черт возьми! Я пытаюсь снять сцену! — Он все время смотрел в сторону площадки, чтобы видеть, что там происходит.
— Скажи ему, Морт.
Морт затряс головой.
— Нет, сам скажи ему, Сид.
Сид прочистил горло.
— Б., — сказал он самым серьезным тоном, на какой был способен, — он… имел сексуальные отношения… с мертвой… половые сношения… с трупом.
— О чем, черт возьми, вы говорите?
— Морти видел его. Верно, Морт?
— Верно.
— Послушайте, — нетерпеливо сказал Борис, — сделайте одолжение: валите отсюда!
— Но он видел его, Б.! Говорю тебе, Морт видел, как Си-Ди Хэррисон трахал проклятый труп, черт возьми!
— А я говорю вам, — начал выкрикивать Борис, — что мне нет никакого дела до этого дерьма! Теперь убирайтесь отсюда! — Он развернулся на каблуках и большими шагами вернулся на площадку, оставив Морти и Сида, тупо уставившихся ему вслед. Сид покачал головой и печально закудахтал.
— Боже, — пробормотал он, — похоже, больше никому ни до чего нет дела!
20
Прибытие Дейва и Дебби Робертс прошло не без определенного ажиотажа, в основном благодаря стараниям их агента все того же Эйба «Рыси» Леттермана, разнесшего эту весть среди юных и высоко преданных поклонников. В большинстве своем это были французские студенты, или провалившиеся абитуриенты, которые на попутных машинах добрались в Вадуц из Парижа или соседних коммун хиппи. Тут собралось настоящее попурри из различных типов: мужчины, некоторые с бородой, темных очках, другие с волосами до плеч щеголяли в экстравагантно-фатовских нарядах, в стиле хиппи и неоЭдварда; хорошенькие девушки были одеты по-своему, в манере Карнэби-Стрит и Кингс-Роуд, в прозрачные блузки без лифчиков, расклешенные джинсы, микро-мини с босыми ногами, в старушечьих очках и с венками из маргариток на головах. Над ними плескался огромный трехцветный звездный флаг вьетконговцев и ряд плакатов на шестах, на которых были нацарапаны различные лозунги на французском и на английском: «УЗАКОНЬТЕ ЛСД!», «НА ВОЙНУ», «ПОЛОЖИСЬ СЕГОДНЯ НА ДРУГА!», «СВОБОДУ КИМУ ЭГНЬЮ!» и т. д. и т. п. Видимо, Рысь Леттерман воображал, что юные фанатики кино во всем мире остаются все такими же, как во времена Энди Харди.
Пока Дебби, вытянувшись, лежала на сидении, прикрыв глаза пурпурной маской для сна, Дейв и Рысь сидели напротив, глядя на толпу в окно, а самолет потихоньку подруливал к «мерку».
— Боже святый, Дейв, — пробормотал Рысь, — не можешь ли ты попросить их избавиться от этого вьетконговского флага? Пресса раздавит нас за это!
Молодой человек летаргически потряс головой.
— Я ничего не могу сказать, папочка, — пробормотал он, — я их парень. К тому же в каком-то смысле я тащусь от их В. К. — они наверняка болтаются здесь, не так ли?
Рысь беспокойно оглядел самолет, удостоверившись, что никто их не слышал.