Когда они достигли трейлера, их догнал Ферал, уже одетый в свою набедренную повязку, и впервые не улыбающийся, он выглядел даже подавленным.
— Очень жаль, — сказал он. — Ферал не пытался бум-бум, просто случилось. Фералу очень жаль.
Борис сжал его плечо.
— Все в порядке, Ферал. Это случается со всеми нами.
— А миссис Стерлинг? Она сердита, да?
— Не беспокойся, она будет в порядке. Ты хорошо поработал с пом-пом, Ферал.
— Да? — Его улыбка опять появилась. — Хорошо. Пом-пом очень хороша на вкус, понравилась языку Ферала.
— Я рад, что она тебе понравилась, Ферал.
Последний с энтузиазмом кивнул.
— Вы скажете миссис Стерлинг, да? Ферал говорит, ее пом-пом очень хорошая! Ферал говорит, ее пом-пом самая лучшая!
— Да, я это скажу, Ферал. До завтра.
22
Борис и Тони пропускали по стаканчику в трейлере перед вечерней выпивкой и размышляли об иронии судьбы и искусства. В то самое время встреча значительной важности проходила в фешенебельном номере отеля «Империал» в нижней части Вадуца — «собрание орлов», образно говоря… Си-Ди, Лесс и Рысь Леттерман. Лесс, весь взъерошенный, по-прежнему одетый в свой серый купальный халат из психушки, взвинченный до предела отрезвлением от морфиевого забытья, пытался открыть им глаза на истинную подоплеку фильма, который находился в производстве.
— Папаша, клянусь Богом, это порнушный фильм.
Но Папаша не купился.
— У тебя только блядство на уме, парень, — строго сказал Си-Ди, — отправляйся в ванную и как следует вычистись.
После того, как Лесс, угрюмый и слегка пошатывающийся, покинул комнату, Си-Ди вздохнул и наполнил пару бокалов.
— Я не знаю, — покачал он головой с ханженским отчаянием, — молодые люди сегодня, кажется, просто неспособны соблюдать основные принципы. Ты знаешь, что я имею в виду, Рысь?
Рысь в этот момент был погружен в свои интуитивные догадки.
— Я знаю, о чем вы, мистер Хэррисон, — сказал он с подобострастным кивком, но уже не сомневаясь, что все сказанное Лессом о фильме правда. И это, конечно, были плохие новости, ибо размышлять о каких бы то ни было переменах в образе Анжи для Рыси означало обдумывание серии болезненных ампутаций частей его собственного тела.
— Это единственные кадры, которые вы видели, мистер Хэррисон — материал о Дженни Джинс?
— Прекрасные, — сказал Си-Ди, — великолепные кадры — напоминают мне Сэлзника[36].
— Ничего с Анжи?
— Э! Нет, нет, пока ничего с Анжи. Кое-что произошло, видишь ли, во время просмотра.
— Вы не думаете, что лучше бы выяснить, какого сорта кино делает здесь Анжи, мистер Хэррисон?
Пожилой человек подмигнул и озорно улыбнулся:
— Рысь, мой мальчик, это именно то, почему я здесь.
В тот момент, когда Анжела вышла из себя, Фред I вызвал врача кампании, доктора Вернера, который поспешил в комнату для переодевания, прибыв лишь несколькими секундами после Анжи, которая с помощью Элен Вробель, спотыкаясь, добралась туда, все еще в истерике, и рухнула на кровать.
Поскольку никто кроме Тони не знал, что она принимала, то доктор Вернер не мог дать ей противоядия и сделал укол сильного седативного действия, после чего она сразу заснула. Врач с минуту слушал стетоскопом ее сердце, затем распахнул халат и слегка ощупал ее с ног до плеч.
— Надо удостовериться, что у нее не сломаны кости, — объяснил он. — В такого рода делах лучше перестраховаться, чем потом нарваться, хе-хе.
— Она не падала, — холодно заметила Элен Вробель.
— О да, конечно, — сказал доктор Вернер, запахивая халат и осторожно его подворачивая.
— Что это у нее в волосах? Где она их намочила?
— Я сама с этим управлюсь, доктор.
Он дотронулся до волос и потер жидкость между большим и указательным пальцами, отметив структуру, понюхал и попробовал на вкус.
— Хм-м, любопытно, — пробормотал он, вставая и мечтательно глядя на нее сверху вниз.
— Хорошо, — сказал он через минуту, выходя из задумчивости. — Вы останетесь с ней, пока она не проснется. К тому времени с ней все будет в порядке… если же нет, позовите меня. — Говоря это, он с отсутствующим видом подобрал коробочку с туалетного столика. — Ах, вероятно, это она и принимала. — Он поднял крышку и обнаружил двенадцать маленьких отделений, которые все были пусты. — Ладно, — сказал он, пожав плечами и бросая коробку в корзину для мусора, — что бы то ни было, похоже, что она с этим уже завязала.
36