Нечаев (думая о ссоре с женой, опять мрачно). На чем мы остановились?
Зина. На поцелуях.
Фекин (деятельно). Встали на места и начали поцелуи.
Петя и Аня целуются.
Нечаев (очень устало). Не так. (Фекину) Я ведь вас просил отрепетировать это без меня…
Фекин. Во-первых, вы не просили. Во-вторых, у меня был обед.
Нечаев. У вас целый день — обед. Неужели вы не могли… Целуйтесь снова, товарищи…
Аня (решительно ). А я не буду! Я говорила, что я не умею!
Нечаев (подумав). Вы правы. И не надо.
Фекин (испугавшись). Мы сейчас научим.
Нечаев. Не надо. Этому нельзя научить. Это или умеют, или не умеют. На сегодня закончим.
Блондинка тотчас делает шаг вперед.
Фекин (шепотом). Мы можем ее попробовать?
Нечаев. Мы все можем, мы только не можем сделать ей другое лицо. Сколько отсняли сегодня?
Фекин. Сорок метров.
Нечаев. Чудно. На завтра туже массовку. В целующуюся пару подберете другую девушку. До завтра, товарищи, благодарю всех! (Уходит)
Тотчас погасли юпитеры. Все начали расходиться. Петя, усмехнувшись, взглянул на Аню.
Аня. Бедная я. (Открыв сумочку ;) И все-таки несмотря ни на что, наступил священный миг пудры. Попудримся, друзья! Петя. Вы только не огорчайтесь. За сегодня они вам все равно заплатят трешник. За трешник вы купите великолепный подарок.
Аня, попудрившись, молча сидит.
О чем вы думаете?
Аня. Ни о чем.
Петя. Да… Если… (Неловко) Если вам идти далеко, моя мастерская через переулок.
Аня. Благодарю вас. Познавательные соображения не столь широки.
Петя. Ясно.
Аня. Я сказала глупость?
Петя. Нет, вы просто меня не поняли.(Насмешливо.) Я хотел взять своего друга и коллегу Юрочку и уйти с ним в ночь к нему домой. У нас все равно сегодня ночная работа… Ну да ладно…(Передавая рисунок) На память о наших поцелуях…
Аня. Это я!
Петя. Нет, это Бармалей. Там, на обратной стороне, начертан адрес мастерской. Если когда-нибудь захотите навестить, милости просим.
Аня. Все понятно. Помахали ручками на прощанье и разошлись. (Разглядывая рисунок) «Тира-рира, полюбила я жокея…»
Петя уходит. Аня взглянула на часы и печально покачала головой.
Трубач (репетируя). И в заключение пошла элегия. В гитарочке осень… листочки, понимаешь, кружатся… Все печально… то ли осень, то ли весна, то ли было, то ли будет…
Аня (решительно поднимаясь). Наплевать. Даже интересно. (И пошла к выходу)
Трубач. И по-гречески, ляпнули!
Трио. А-а-а!
Затемнение.
Комната отдыха. Нечаев один.
Голос Фекина. До завтра! Нечаев. До завтра.
Снимает пальто с вешалки, надевает шляпу, останавливается перед зеркалом, потом сдвигает шляпу набекрень и показывает себе в зеркало язык. Подходит к телефону и начинает набирать номер. Но, не набрав, кладет трубку и снова стоит у зеркала.
Он замолкает и стоит перед зеркалом.
И молчит. Затемнение.
Ночь. У входа в киностудию. Над входом длинный козырек. Над козырьком — светящаяся надпись «Киностудия». Под козырьком на ступеньках сидит Аня. Шум дождя. Из дверей выходит Нечаев.
Нечаев. Доброй ночи! Почему вы не уехали со всеми на автобусе?
Аня. Доброй ночи. Поцелуйчики закончились, так что можно я посижу здесь, без руководящих вопросов?
Нечаев (садится тоже на ступеньки). Дождь… Ни одной машины. Слушайте, вы зря на меня обижаетесь. Яне виноват, что вы не умеете целоваться. А вообще, если я что-то не так сказал, вы уж простите. Когда идет съемка…
Аня. А сейчас съемка не идет. Идет дождик, и вам скучно и хочется со мной поразговаривать. Ну разговаривайте. Только не надо всех этих «простите», «съемка». Что было, то было.
Молчание.
Ну что вы там приуныли? Ну давайте, разговаривайте. Нечаев. Ну давайте.
Аня. Ну давайте… Мне заплатят за съемку?
Нечаев. Да. Три рубля.