– Пойдем, прогуляемся, – предлагаю я, отсчитав необходимую сумму. – Тебе нужно вспомнить, как хорошо ты выглядишь. Женские взгляды, капающая на сиськи слюна… Давай, вставай, одевайся. Ты – Джей-Джей-Си! Покажи мне хищника… Я тебя поснимаю.
1
5 евро за кило отрубей, или как нахлобучи
ть американца.
18.05. вторник
Германия – самая верующая страна. Что им ни скажи, во все верят! Они пакет дерьма в магазине купят, если написать на пакете, что это био продукт. А ведь, реально – био. Натуральный продукт. Переработка чьего-то богатого внутреннего мира.
Если долго тут жить, не пройдя испытания развалом Союза, то станешь верующим. Неважно, немец ты или нет.
Это я все к чему: Джошуа внезапно разбогател и стал покупать продукты. Заказал на «Амазоне» пакет отрубей. Килограмм за 15 евро.
Сказал, что это суперпуппермегапродукт, богатый витаминами спермидином и всем-всем-всем, что можно без стеснения прописать в рекламе. Сначала я никак не могла взять в толк, о чем он бормочет. Но стоило увидеть этот мегапродукт, как мне поплохело.
ОТРУБИ!
Я тихо погуглила. Мешок отрубей 25 килограммов стоит… 500 отечественных рублей.
Мне стало в очередной раз плохо при виде его воодушевленного покупкой лица.
Без лоха жизнь плоха и немцы, которые плавно входят в личные 90-е, просто идеальная аудитория. А Джошуа, как мы выяснили, наполовину немец. Теперь мне ясно, почему чувак так красив. Мать – немка, а отец – итало-американец.
Он хоть и родился в Штатах и вырос там, но в двадцать пять приехал в Германию и стал «немцем». Как я уже сказала, это – очень верующая страна.
Здесь продают «богатый протеином фитнес-продукт» пельмени. Это на упаковке пишут, я не шучу. Кто пишет? Довгань! Ну, тут уже одной марки достаточно, чтобы все понять. Русскому. Немцу – нет.
Здесь килограмм тофу дороже, чем килограмм мяса. Здесь даже семечки – полезный протеиновый перекус. Сразу вспоминаются наши зожники – пацаны на корточках, да бабы на завалинках.
Здесь, не поверите, в Германии, продается наше русское пиво. «Балтика». Семь и девять. Рядом с семечками в дорогих супермаркетах, вроде «Реве» стоит.
Здесь под видом той же фитнес-еды продают горсть зеленой гречки за 3.25… Я сама лично видела, сама лично отбирала, потому что Джош был намерен отдать продуктовый долг. Пришлось при нем гуглить, что гречка должна быть сочно-коричневой и стоить не больше евро за килограмм.
Джош устыдился и принялся записывать Сторис. О том, как корпорации простых пацанов дурят.
Надеюсь, зеленая гречка, хотя бы не ядовитая: его друзья – модели и очень красивые мужики.
Что еще накипело?
Дорогие кремы пахнут вазелином и детским кремом. В протеиновых йогуртах ощущается привкус самого дешевого сухого молока, которое я помню с дефицитных времен… Нам его в детдом присылали гуманитарной помощью.
Вообще, нынешний Дойчский Ланд ощущается, как вторая молодость.
Суррогаты, подделки, мошенники всех сортов и оттенков. Воры-гастролеры, беженцы, коррупция, оборзевшие чиновники… Телефонное мошенничество, всяко-разный развод.
Не хватает лишь двух вещей: красивых и дерзких молодых бандюков, да беспощадного постсоветского гламура.
В этом мы с Джошем сходимся: мы оба любим гламур. Да, у нас разница одиннадцать лет, но он такой мощный, а я очень тонкая и выгляжу гораздо моложе, так что по нам не видно, кто там есть Олд. И мы очень часто прогуливаемся за ручки вдоль Эльбы туда-сюда.
Едим потрясающие рыбные булочки и коллекционируем взгляды лиц противоположного пола, которые хотели бы быть нами или быть с нами. И Джош, то дерзко поцелуи срывает, то норовит облапать мой силикон. Говорит, что это – чисто в исследовательских целях. Что он наощупь, как молодая девичья грудь.
Сказочник, но я так устала все фильтровать. Должна же и я в Германии хоть во что-то верить?
Вера парню напоминает мне молодость, Коннора и вообще кхин-цуэ. Быть может, я не старею, потому что подпитываюсь энергией тех людей, что на меня смотрят?.. М-да, начинается. Обрети, мать, ВЕРУ.
Кхин-цуэ – это для мужчин.
Где мои яйца?
19.05. среда.
На этой неделе я долго мучилась депрессией.
Говорят, что это болезнь бездельников, но у меня она с детства, а в детстве я пахала, как тягловой скот. То добровольные выезды на картошку в колхоз, – мы ж сдохнем без помощи нашим попечителям (к слову, я тогда прямо мечтала сдохнуть). То школа, – я даже с Коннором так бесцельно не провела десять лет, хотя я с ним ни дня не работала…
В общем, депрессия у меня клиническая. Хоть и в легкой степени.