И я зла. Перманентно, до красной пены на глазах, зла. Никто не нападает на бешенную гиену. Другие хищники ищут не боя, а просто жертв.
– Я не могу теперь. Это выглядит, словно я использую ситуацию, чтобы развести на секс.
– Ты хочешь секс, или ты пытаешься соблазнить меня, чтобы развести на сказки про Коннора?
Он колеблется.
– Я уже не знаю. По сути, это я сам не хотел смешивать личное с квартирным. И это не изменилось. Но мы с тобой то и дело ездим по магазинам, вместе готовим и вместе едим. А ты научила меня экономить и твои фотки снова принесли мне заказ… Ну, я бы потянул без твоей квартплаты. Ну, если только не случится что-то чрезвычайное. Вот только…
– Что? Мои парни?
– Ты не могла бы не называть их так? Они – клиенты. Платят, чтоб слить в тебя и залить слезами все твои сиськи!..
– Вот! – говорю я. – Вот, началось. Каждый мой парень всегда пытается запретить мне работать. Но если даже предположить, что ты сможешь выбить контракт и наша книга в самом деле получится… мне нравится то, что я делаю.
Я еще мне нужны другие любовники, чтобы «содержать» мужа.
– Я не осуждаю твой образ жизни!.. – говорит он с вызовом. – У меня тоже есть кое-кто
Я смеюсь: мы живем вместе месяц. И я ни разу не слышала и не видела никого, помимо его агентши.
– Но я же не зову ее своей девушкой! – возражает Джош. – Я отделяю личное от работы. Давай условимся. Твоим парнем здесь буду я. А те, другие, клиентами.
Я напряженно думаю.
Нелегко быть гордой, когда на счету минус две тысячи, а золото ни с того ни с сего упало в цене. Я давно заметила, что стоит вложиться чересчур сильно, ты оказываешься в жопе. Но… когда акции падают, я не в силах сдержаться.
Для меня инвестиции, как для нормальных девчонок – туфли.
И вот, итог: технически – у меня куча денег. Фактически – все они вложены. И клиентов на горизонте нет. Его предложение, по сути, это спасение. Иначе, мне придется продавать акции, а это всегда потеря. Почти всегда.
– Короче, – говорит Джош, – спрашивает он. – Ты хочешь спать со мной или нет?
– Давай попробуем, – отвечаю я.
Потом мы сидим, потому что контрактные соглашения страсти не возбуждают. Потом не сговариваясь идем на кухню, готовить ужин. Обсуждаем ЗОЖ, концепцию книги, Меркель, Путина, новый «Аурус» и то, как ловко Маск «уронил» биткоин.
Что угодно, кроме того, насчет чего мы договорились.
Такое чувство, мы сразу поженились и перескочили на несколько лет вперед.
Скажите мне, что вас возбуждает и я скажу вам, чем вы больны
28.05. пятница.
Когда-то в детстве, когда у нас было так мало книг, я обожала перечитывать что-нибудь раз за разом.
Одно и то же.
Место.
Главу.
Абзац.
Поэтому я теперь и пишу сама: то, что сейчас пишут невыносимо. Невыносимо, но популярно. Если ты не как все, придется работать в двойную смену. Собственно, поэтому, наверное, мои книги и не идут. Популярное – это вкусное, как бигмак, а мое – грудки на пару и несколько брокколи.
Одной только мне и нравится. Снова и снова погружаться в момент и проживать его, проживать, проживать. Личная Нарния. Личный маленький Рай. Воображение – мир, в котором я королева и со-творяю реальность, как захочу.
Вчера, пока мы уныло шмякались бедрами, я заметила у Джошуа книгу своего детства. В оригинале, естественно. Ричард Леймон «Подвал». Вот умел же мужик писать, – Царствие Небесное!.. Я эту книгу зачитала до дыр. И в себе самой едва дыру не протерла.
Своими маленькими детскими пальчиками.
Там были два мужика. Два брутальных типа. Один – убийца чудовищ, другой чудовище… Мне самой тогда было тринадцать или четырнадцать и когда Чудовище-Но-При-Этом-Красавчик-Рой (убийца, насильник и педофил похитил девочку моего возраста, у меня накренился внутренний мир).
Умом я все понимала, но в глубине души, мне почему-то казалось, что будь я Джонни, я не пыталась бы от него сбежать, или как-то там покалечить. У меня нет родителей и мне не понять, что чувствует девочка, родителей которой убили.
Зато, у меня врожденный Стокгольмский синдром. Я не боюсь монстров, я в них влюбляюсь. Безоглядно, бесповоротно, безоговорочно. Так крыша падает с дома. Так разбивается яблоко, упав на асфальт.
Какое-то время я даже мечтала, чтоб меня похитил сексуальный маньяк. Но чтоб действительно сексуальный, как этот Рой в книге. Который насиловал Джонни, но не убил ее, как всех остальных.
Леймон очень хорошо пишет. Он многословно вкусный, как Стивен Кинг, но жестче и сильно порнографичнее. От его книги, у меня кишки слипались жгутами от страха и возбуждения. И он наматывал их на палку – глава за главой, – а потом резко дергал, вызывая катарсис и приятный, щекочущий шок.