— Ты не согласна с ней? Почему, Дженни? Скажи мне, в чем ты видишь трудности?
— Нет никаких трудностей, правда. Я буду вашей принцессой, Брюс. Спасибо, что попросили меня об этом. Это так мило, что вы… вы пытаетесь компенсировать мне отъезд Лэрри, ведь правда?
— Сначала так и было, — ответил он. — Но сейчас это важно для меня по другим причинам. Я расскажу тебе о них после еды.
Он положил Дженни на тарелку жареное мясо и блинчики, которые жарились вместе.
— Лепешки, — объяснил Брюс. — Их всегда готовят во всех канадских лагерях.
Они ели за столиком, который Брюс придвинул к окну, чтобы Дженни могла наблюдать, как старина Сэм кормит ласточек хлебом, размоченным в молоке. Когда замерла последняя нота мелодии, Брюс выключил проигрыватель и сказал:
— Еще кофе, Дженни? Нет? Тогда давай поговорим.
— Что вы хотите сказать мне?
— Очень многое, но мне трудно начать.
Он хмурился, и внезапно Дженни поняла, что этот большой мужчина стесняется говорить о своих внутренних чувствах. Это тронуло ее, и она ободряюще улыбнулась ему, поэтому он продолжил:
— Мне трудно говорить с женщинами. Я не могу выразить свои эмоции и не умею находить правильные слова, чтобы очаровывать их, как это умеет делать Лэрри, когда захочет. Поэтому временами это осложняет дело.
— Вы совершенно другой человек, не такой, как Лэрри, — сказала Дженни. — Но у вас свои достоинства. Продолжайте, Брюс. Я слушаю.
— Ты спросила, почему я внезапно начал так заботиться о тебе, Дженни. Думаю, тебя это удивляло. Наверное, будет лучше, если я попытаюсь объяснить тебе; сначала я думал о тебе, как об очередном увлечении Лэрри, ты меня не интересовала до тех пор, пока я не встретил тебя. А когда я увидел, что ты другая, мне захотелось уберечь тебя от разочарований. Я знал, что они неизбежны. Поэтому я и попытался оторвать тебя от него, ради твоей же пользы. К тому же Лэрри полностью истощил мое терпение, поэтому я и согласился отпустить его в Монреаль, чтобы он оставил нас всех в покое. Я хотел, чтобы ты стала королевой Яблоневого цвета, это было бы что-то вроде компенсации, ведь Кэмероны задолжали тебе. Я все еще помню, какую боль увидел в твоих глазах в тот вечер у рыболовного навеса.
Он остановился, как будто подыскивая слова. Дженни молча ждала. Брюс продолжал:
— Только после этого я стал понимать, что не так уж равнодушен, как мне казалось. Ты привлекала меня, Дженни. Мне нравилась твоя откровенность и мягкое достоинство, которым ты обладала, несмотря на юный возраст. И у меня серьезные намерения. Я не собираюсь плутовать, как это делал Лэрри. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, Брюс, — ответила она. — Сегодня, когда мы обедали с вашей матерью, она намекала на что-то в этом роде.
— Неужели? Да. Она могла. — Он застенчиво задвигался. — Вот такие дела. Лучше будет, если ты все узнаешь. Тебе не нужно ничего отвечать, потому что ты должна узнать меня намного ближе, чтобы принять решение. У нас впереди еще куча времени. — Он улыбнулся. — Ты знаешь, Дженни, у нас, у морских волков, есть поговорка. Весна для сева, лето для работы, осень для ухаживаний, а зима для свадеб. Мы оба будем заняты этим летом, но к осени уже сможем принять решение.
Дженни быстро сказала:
— У тебя все распланировано, Брюс. Ты очень деловой человек.
— Это же не бизнес, Дженни. Это… впрочем, довольно на сегодня. Думаю, тебе нужно сначала привыкнуть ко мне.
— Помнится, ты советовал мне держаться Джада Блика, — заметила Дженни. — Но теперь ты изменил свое мнение.
— Но ведь ты не любишь Джада, не так ли?
— О боже, нет. Я не видела его уже целую вечность. Он бросил меня после тех танцев в «Лейдис-Хаус». Как мне показалось, у него сложилось впечатление, что я слишком близка к вам, Кэмеронам.
— Джад был прав, — сказал Брюс. — Он рыбак, поэтому понимает, откуда ветер дует. С этих пор я буду навещать тебя так часто, как смогу, Дженни. Мы будем кататься на яхте, ловить моллюсков по воскресеньям, я повезу тебя в Бредбери, чтобы показать тебе заповедник. Там полно медведей и лосей и всего такого. Мы можем ходить на танцы в «Лейдис-Хаус», если у тебя будет настроение. Я позабочусь, чтобы ты получала удовольствие в свое свободное время.
— Звучит заманчиво, — сказала Дженни. — Кажется, у меня впереди восхитительное лето.
— Такое наполненое, какое я только смогу тебе обеспечить.
«Почему бы и нет?» — легкомысленно подумала Дженни. Он не требует никаких обещаний, он хочет, чтобы она просто ждала, смотрела и была ему веселой спутницей в это время.