— Пока вы освобождаете шкаф, — сказал дедушка, — я соберу пальто, плащи и вешалки. Нужно поторапливаться, как вы понимаете.
— А мне, учтите, еще предстоит починить звонок на парадной двери, — добавил Джеймс, — и вывесить две записки.
Дедушка вышел, они начали разбирать шкаф.
— А куда мы всё денем? — спросил Робин.
Пег и это предусмотрела:
— Свалим в углу, под лестницей, там темно. И дело с концом. Давайте таскать охапками!
— Идет! — согласился Джеймс. — А то мне надо браться за звоночно-записочную операцию.
Скоро он ушел, но появился дед с пальто и вешалками, оставил их ворохом перед шкафом и отправился за новой партией. Пег в виде короткой передышки между рейсами от шкафа к лестнице и обратно заглянула под коврик к Сногглу, который посмотрел на нее довольно бодро, он чувствовал себя явно лучше, чем на лестнице.
Робин работал не покладая рук, но и не закрывая рта, беспрерывно рассказывая Пег о космических кораблях и далеких планетах, нимало не смущаясь тем, что она его почти не слушала. Дедушка вернулся со второй охапкой пальто и вешалок, сказал, что теперь достаточно, и стал ждать, пока дети расчистят место и он сможет соорудить в шкафу нечто вроде ширмы. Наконец шкаф освободили и отгородили в нем две трети пальто и плащами. Очень усталый дедушка сел и сообщил:
— А знаете, что я вам скажу? Я с удовольствием выпил бы сейчас чашечку чая. Чья сегодня очередь подавать чай?
— Моя, — отозвалась Пег. — Чай будет мигом, только устроим Сноггла в шкафу и спрячем коврик.
— Ладно, — одобрил Робин. — А знаешь, дедушка, что я тебе скажу? Я обмозговал и решил: задергивать шторы не стоило. Во-первых, выглядит подозрительно, ведь еще день, во-вторых, мы не видим, кто идет. А мы могли бы замечать всех входящих много раньше, чем они нас. Словом, я говорю: нет занавескам!
— Робин, пожалуй, прав, — признала Пег. — А, дедушка? Договорились, только сначала определим Сноггла на место. Начали! Взялись!
Она чувствовала, что Сноггл с радостью выбрался из-под коврика, видимо, он думал, что можно будет помаршировать. Во всяком случае в шкаф ему не хотелось, и им пришлось его заталкивать.
— А если никого посторонних не будет, — растолковывала ему Пег, — ты сможешь высовываться — вот так.
Она раздвинула перед ним плащи.
— Так ты сам сумеешь, правда? Вот и умница! Умница. Сноггл!
— Что толку с ним сюсюкаться и называть его «умницей-умницей» и «дорогушей», — возмутился Робин, — когда ты прекрасно знаешь, что он не слышит ни звука? Дурь просто-напросто.
— Ошибаешься, — уверенно возразила ему Пег. — В нашем понимании он не слышит, но наши чувства он ощущает. Может, одной из этих штучек улавливает, поэтому ласково разговаривать с ним вовсе не глупо. Когда я так говорю, я сильнее чувствую к нему симпатию. А он понимает, что я чувствую, честно-честно!
— Склонен согласиться, — произнес дедушка неторопливо и осторожно, как он умел. — Мне представляется, Робин, что такое вполне допустимо.
Тут он замолчал, так как раздался звонок. Звонили в переднюю дверь, правда, как-то тихо и прерывисто.
Пег переполошилась:
— Ой, кто-то идет!
— Ничего подобного, — успокоил Робин, — это Джеймс пробует звонок.
Он вышел, не закрывая за собой дверь.
И когда звонок зазвенел опять, теперь громко и уверенно, Пег услыхала, как Робин прокричал в сторону прихожей:
— Джеймс, прекрати! Мы поняли, что ты починил звонок, ну и что?!
Робин вернулся и начал открывать занавески. Пришел и Джеймс, страшно довольный собой.
— По-моему, тот, кто прокричал «ну и что», сам дурак. Информирую: звонок на передней двери починен — вы слышали. Теперь там висит записка: «Просим звонить». На задней двери приколота записка: «Пожалуйста, пройдите к передней двери». Таким образом, если явятся охотники на Сногглов, они не застанут нас врасплох. Они сами заранее нас предупредят.
Пег улыбнулась ему:
— Здорово, просто здорово, Джеймс. Ты, я надеюсь, согласен, что теперь лучше открыть шторы, чтобы было видно, кто идет? Я выключаю свет. И если вы с Робином немного приберетесь и возьметесь присмотреть за Сногглом, чтобы он не вылезал, я пойду готовить чай.
— Мне, если можно, лепешки, — попросил Джеймс, — только не надо изображать из себя «маленькую маму», мы не в Питера Пэна играем.
— И слава Богу, — подключился Робин, — мне тоже лепешки, Пег, только не надо такую гору джема, как в прошлый раз.