Святое дерьмо.
Но мне нужно держаться. Я знаю, что смогу продержаться, но потребность кончить растёт слишком быстро. Самое время применить тяжёлую артиллерию. Я представляю в голове схему игры из старого доброго спортивного журнала, который я держал на журнальном столе. Мэри начинает обводить языком моё ухо, и я покрепче стискиваю зубы. Книга «Кровью, потом и мелом»1. Я представляю, как открываю её и перелистываю страницы.
Молниеносный обход Дикий кот2. Простейшая, но безжалостно рациональная комбинация.
— О, Боже, Джимми. Джимми, Джимми… — дыхание Мэри превращается в горячие выдохи.
Что? Опять? Твою мать. Я отстраняюсь и смотрю на девушку. Ага, опять. Я шепчу ей на ухо:
— Продолжай. Не останавливайся, красотка. Отдай мне всё.
Я помещаю обе руки Мэри себе за спину, прижимая её тело к моему, и, схватив за задницу, вхожу в неё жёстче и жёстче.
С правой наступательной линии квотербэк принимает прицельный удар.
— Да, вот так, чччеерт… — Мэри жестко вонзает ногти в мою поясницу, проводит руками вверх, а затем опять назад, к бёдрам, оставляя за собой небольшие болезненные полоски. Я закрываю глаза и зарываюсь лицом в её волосы.
Квотербэк может атаковать обманным мячом по принимающему игроку…
Из меня вырывается сильный стон, когда она чуть сдвигает ноги, и моё зрение затуманивается. Я на подходе, но пока ещё держусь.
— Ты собираешься кончать? — спрашивает Мэри, повернувшись ко мне.
Я врезаюсь в неё вновь. Собираюсь ли я? Твою ж мать. Нет, нет. Давай, мужик. Затем, принимающий игрок запускает мяч за блокирующего стороны нападения…
— Пока нет, — рычу я в её ухо. — Пока я, бл*дь, не собираюсь.
— Пожалуйста. Пожалуйста. Не оставляй меня одну. Кончай вместе со мной.
— Твою ж мать, Мэри, — я пытаюсь сдержаться.
— Не останавливайся, — порочно и сексуально шипит она. — Сдавайся. Сделай это.
И делает мощное яйце-выжимательное сжатие.
Аааааув, хрен с ним. Кого я обманываю? Она меня сделала. Схватила за самые яйца.
— Я могу кончить в тебя?
Мэри незамедлительно кивает.
— Да. Всё хорошо. Не смей выходить. Не смей…
Черт.
Есть хренова туча вещей, которые я мог бы сказать, но все они рухнули под горяченными словами, которые когда-либо говорила мне женщина:
Не смей выходить.
Вот, как-то так.
Я не могу остановить это. Не могу этому сопротивляться. И не хочу. Сейчас есть я и она. Мой член в её киске. И моя сперма, стреляющая в её чертовски красивое тело снова и снова.
______________________________
Примечания:
1 Blood, Sweat and Chalk — спортивная настольная книга автора Тима Лайдена, описывающая знаменитые схемы игр американских футбольных команд.
2 Wildcat (Дикий кот; английская идиома, может иметь значение — авантюра) — нетипичный вариант построения нападения (формация), при котором в начале атаки мяч передается не квотербеку, а игроку другой позиции, как правило, бегущему.
Глава 12
Мэри
Я открываю глаза и вижу, как за окном валит снег. В комнате очень холодно, поэтому я натягиваю на себя одеяло, одновременно осознавая, что Джимми со мной рядом нет. Перекатываясь на другой бок, я кладу руку на матрас с той стороны, где он спал. На простынях остались очертания его тела, но матрас уже холодный.
Моё сердце начинает болеть, и я сажусь на кровати. Секс на одну ночь — это, конечно, не очень хорошо. Но когда от тебя сбегают с утра пораньше, то это уже слишком.
Правда, я замечаю, что Джимми оставил включённым газовый камин, который выглядит совсем как реальный.
И ещё я чувствую запах кофе. Затем я слышу сигнализацию на входной двери, датчик издаёт пищащий звук: бип-бип-бип.
— Надеюсь это Джимми, — я плотнее укутываюсь в одеяло. Понятия не имею, что скажу, если из-за угла появится женщина в униформе «Счастливой Служанки»1. Совсем не так я представляла себе это утро.
Но тут в коридоре появляется он.
— Доброе утро, — улыбается Джимми.
Он скидывает заснеженные ботинки и стягивает свою сексуальную темно-синюю шапочку. Парень одет во фланелевые пижамные штаны, которые тоже покрыты снегом. В его руках пакет из крафт-бумаги, смятый сверху там, где он сжимал его. Он такой огромный, сексуальный, восхитительный…
Джимми смотрит на меня, на моё лицо, на мою шею, на моё тело, и выдаёт мне улыбочку. Абсолютно дерзкую, сказочную улыбку.
— Что?
— Ничего! — он цокает языком.
Я смотрю на Джимми. Есть подозрение, что он что-то замышляет. Или что-то знает. Это очень загадочно и очень мило. Я не беспокоюсь. Я вытяну это из него. Я смогу.
— Ты в этом выходил на улицу?
Он делает движение подбородком в стиле я-крутой-парень.
— Черт, да. Но не волнуйся, я всегда выхожу подготовленным.
Джимми стягивает пижамные штаны, под которыми обнаруживается термобелье.
— Ну? — он немного оборачивается и смотрит на меня через плечо, а затем поворачивается в другую сторону, как на подиуме. — Как думаешь? Сексуальненько, правда?
Вообще-то да. Очень. Это бельё, несомненно, создаёт эффектное зрелище, выделяя каждый изгиб, каждую маленькую деталь этой невероятной выпуклости. Его бёдра и зад такие мускулистые и вызывающие желание потрогать, что я ловлю себя на том, что сжимаю простыни, пока разглядываю его. Я щурюсь и смотрю на его пояс — Kirkland2, фирмы Costco.
— Возвращайся уже в постель, ладно? — я сдвигаю покрывало с его стороны. — Мне нужно, чтобы ты согрел меня своим термобельём.
С пакетом из пекарни в руках Джимми запрыгивает в кровать — больше на меня, чем на свободную часть — и я визжу, когда он приземляется. Каркас кровати скрипит и изголовье вновь бьётся о стену.
— Я собираюсь положить туда войлок или какой-нибудь резиновый чехол.
— Потому что… — дразню я.
— Потому что, может не сегодня, может даже не завтра, но, когда-нибудь, я собираюсь вытрахать тебя и эту кровать прямо через стену, — говорит он, целуя меня.
Рот Джимми обжигает меня мятной прохладой, а кожа кажется ледяной по сравнению с моей. Я прижимаюсь ближе и вновь оборачиваю свои ноги вокруг него. Он выдыхает мне в щёку и стонет, а может, это делаю и я.
Я натягиваю покрывало на наши головы, и Джимми смеётся, целуя меня, прежде чем отстраниться.
— Это тебе, — он кладёт рядом со мной бумажный пакет в сооружённой нами палатке из стёганного одеяла.
Я разворачиваю верхушку тёплого на ощупь пакета и заглядываю внутрь.
Свежие, горячие, прекрасные пончики. Их два. Джимми берёт один и протягивает мне. Я вонзаю в него зубы, и мои глаза закрываются.
Глазурь сладкая, тесто идеальное. Из меня вырывается невольный стон, и я понимаю, что мой свеже-пончиковый стон очень даже схож со стоном из-за Джимми.