Его глаза движутся по моему лицу, и он тоже кусает пончик, а затем подносит большой палец к моей губе. Я чувствую крошки глазури на своей коже и пытаюсь их слизнуть. Видимо, у меня не выходит, потому что Джимми облизывает свой палец и стирает крошки за меня.
— Черт, ты красавица.
Мило, что он это сказал, но я чувствую, что должна почистить зубы, да на голове у меня творится непонятно что. Но из-за того, как Джимми смотрит на меня, я чувствую себя красивой. Очень красивой. Он откладывает пакет и крепко сжимает меня, переворачивая нас так, что я оказываюсь сверху. Мои спутанные волосы спадают на его грудь.
— Я откопал твою машину, — он улыбается, наблюдая за мной и проводя пальцем по моей ключице.
— Уже?
— И, — добавляет он, вытягиваясь чуть больше, так, что я вижу каждый секси-дюйм его пресса, — я свистнул твои ключи и пригнал её сюда. Кто сказал, что рыцарство вымерло?
— Ну, это была не я, — я провожу пальцами по его грудной клетке.
Джимми кивает, чуть наклоняя подбородок, чтобы лучше меня видеть.
— Знаешь, я тут подумал, так как сегодня будний день…
— О, Боже мой, — я цепляюсь за его грудь. — Который час?
— Около восьми, — отвечает он в своей развратной сексуальной манере, которая говорит мне о том, что у него есть планы. Множество планов, и ни один из них не включает взаимодействие с внешним миром.
— Чёрт, — я выпутываюсь из-под одеял и запихиваю остатки пончика в рот. — У меня работа. Мне нужно бежать.
Я собираю свои шмотки, которые он аккуратно сложил на стул у кровати. Сначала я хватаю трусики и натягиваю их на бёдра. Я даже не успеваю их как следует надеть, как уже держу в руках джинсы и втискиваюсь в них.
Джимми садится на кровати, расставив ноги и положив локти на бёдра. Его волосы в беспорядке. Он самое сексуальное создание на планете.
— Я увижу тебя снова? — спрашивает он.
Я замираю с пальцами в петлях ремня, в то время как мой рот всё ещё занят пережевыванием пончика.
— Если захочешь.
Джимми делает взмах своей большой рукой и хватает меня, утаскивая на кровать.
— Я даже не собираюсь отвечать на это. Настоящий вопрос: как сильно ты опаздываешь?
— Ты сможешь быть быстрым? — говорю я, крепко сжимая бесподобные V-образные мышцы.
— Ты бессердечная женщина.
Я впиваюсь в него руками. Работа есть работа, и я ненавижу опаздывать. Абсолютно ненавижу. Но думаю, я бы возненавидела ещё больше то, что мне пришлось бы уйти прямо сейчас.
— Серьезно. У меня две минуты.
— Чёрт возьми, да, я смогу быть быстрым. Я могу пробежать сорок ярдов за две секунды. Две минуты — это целая бесконечность.
Джимми снимает термобельё, а я скидываю джинсы.
Он уже твёрдый и ему даже не нужно направлять себя, когда он входит в меня. Когда он толкается, то приподнимает пальцем мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.
— И да, я хочу снова увидеть тебя. Так скоро, как это возможно. Хотя, я должен тебя предупредить…
Мои глаза закатываются, когда он находит нужный ритм.
— Предупредить о чём?
— О том, что когда я вижу то, чего хочу, — он целует моё ухо, — я всегда получаю это. Всегда.
— И что же, это я? — говорю я, чуть сжимая его.
Джимми натягивает над нами одеяло.
— Совершенно верно, красотка. Это ты. Так что тебе и твоему доктору Кегелю3 лучше подготовиться к тому, что вас сметут с ног. Начиная с сегодняшнего ужина.
______________________
Примечания:
1 — Merry Maids (Счастливая служанка) — международный франчайзер, который продает и поддерживает услуги по уборке жилых помещений на всей территории США, Канады и Великобритании.
2 — «Kirkland Signature» — это частная марка Costco. Продаётся Costco на их вебсайте и складах, и является торговой маркой компании.
3 — Доктор Арнольд Кегель — американский гинеколог, известный, как составитель «Упражнений Кегеля», необходимых для укрепления интимных мышц.
Глава 13
Мэри
Я плетусь домой со скоростью миля в час, следуя прямо за большим красным снегоуборочным грузовиком с наклейкой «Медведей» на заднем стекле. Я словно плыву и всё ещё ощущаю на себе тепло рук Джимми, прокручивая в голове все те вещи, которые он со мной делал, то, как он делал, и то, что он мне при этом говорил.
Думаю, очень скоро мне понадобится ещё больше Джимми Фальконе.
Вообще-то, я так затерялась в мыслях о прошлой ночи, что почти забыла о важном для моего Вранглера моменте. Когда я смотрю на счётчик, то вижу на нём: 199.999. Мы как никогда близки к волшебной цифре.
— Мы сделали это, крошка, — говорю я, шлёпая по приборной панели. — Самое время для памятной фотографии.
Я оглядываюсь по сторонам и вижу безлюдную заправку «Mobil»1, где снежные заносы обвивают топливные колонки. Я съезжаю на подъездную дорожку и достаю телефон. Из-за варежек на руках он немного скользит, поэтому я сильнее зажимаю его между пальцами. Впрочем, мы ещё не проехали нужное расстояние до заветного числа. Это очень важный момент, и я не хочу наткнуться на Холстеда и пропустить его, поэтому газую на жёлтый свет. Очень, очень медленно я кружу вокруг колонок, наблюдая, как шесть вращающихся счётчиков склоняются к шести новым цифрам. Из круглосуточного магазинчика за мной с открытым ртом наблюдает доброжелательный на вид пожилой сикх2. Я делаю ещё кружок вокруг дизельной колонки и машу ему рукой. На следующем круге он нерешительно машет мне в ответ, как бы зависнув рукой в воздухе. И, прямо там, у заснеженной ледяной машины, это происходит.
Цифра на счётчике достигает 200,000.
Я делаю фотку.
— Юхууу!
Мужчина из круглосуточного магазинчика поднимает большой и указательный пальцы, соединяя их кончики в круг. Это универсальный жест, чтобы спросить всё ли в порядке?
Я поднимаю вверх большие пальцы, убираю телефон и уже собираюсь выезжать с заправки, когда замечаю его.
И, внезапно, всё становится очень плохо.
На нём серое пальто, из-под которого виднеется темно-серый костюм в тонкую полоску. Он потирает руки, обходя сбоку свой внедорожник «Lexus». Мой бывший.
Я мало чего боюсь, но от этого человека просто каменею.
Его зовут Эрик Кавано, и он биржевой маклер в Чикагской торговой палате3. Он проводит своей картой и что-то набирает на клавиатуре, но сейчас на улице дубак, а на планете не существует клавиатуры, способной нормально работать в такую погоду. На миллисекунду я вижу, как в нём загорается тот старый, парализующий гнев, когда он хлопает ладонью по стенке колонки с несоразмерной для этой ситуации гневом, и это как будто возвращает меня назад в прошлое.
Я съезжаю на сидении так низко, как могу, и опускаю голову, чтобы спрятаться. Я стараюсь взять себя в руки и считаю до двадцати, но это не помогает. Думаю о моём безопасном месте. Не помогает. Смотрю на свой брелок, пытаясь выкинуть бывшего из головы. Но это тоже не помогает. Страх берёт верх. Эрик уже начинает рычать на колонку, так же, как он рычал на меня. Я отлично помню эти оглушительные пьяные вопли у баров или в нашей квартире. Помню этот неуравновешенный, нестабильный взгляд человека, который снаружи выглядит самоуверенным, но внутри него закипает стихийное бедствие. Как перегретый лава-торт4, снаружи он прекрасен, но на самом деле, просто ждёт, чтобы отправить вас в отделение неотложки. Год назад я пожертвовала его обручальное кольцо Департаменту канализации и водоснабжения округа Кук с помощью высокоэффективного унитаза, и очень, очень, освободительного слива. Но страх? Остался до сих пор.