ГОЛАЯ. СЕЙЧАС.
Я прижимаю пальцы к словам, к его четкому и уверенному почерку, и под напором моего прикосновения дверь открывается. Внутри я слышу музыку, что-то знойное и низкое. Я снова поражена этим блуждающим, опьяняющим чувством, как будто я сплю. Только я знаю, что это не так. Это реальность. Этот мужчина добьется своего, и мне необходимо, чтобы он сделал это. Открыв дверь, я переступаю порог и вижу ещё одно послание — оно на полу.
СЕЙЧАС ЖЕ.
Я делаю то, что он хочет, потому что это так легко, так восхитительно заманчиво, для разнообразия, слушаться кого-то другого. Позволять ему командовать. Делать именно то, что мне говорят. Я снимаю брюки и рубашку.
И остаюсь стоять в нижнем белье и носках.
Теперь, примерно в двух шагах передо мной на полпути по коридору, меня встречает ещё одна записка.
НОСКИ ТОЖЕ.
Я смеюсь и выхожу из них, зацепившись пальцами ног за верхушки.
ЛИФЧИК.
Он падает на пол.
ТРУСИКИ.
Они падают вслед за лифчиком.
Я делаю всё в точности, как говорит Джимми, сбрасывая каждый клочок одежды в соответствии с записками.
И вот она я, голая, если не считать мурашек на коже. Джимми выходит из спальни, берет меня за руку и тянет к кровати.
— Ты чертовски красивая, — одним пальцем он проводит длинную линию вверх по моей руке, через ключицу, а затем медленно вниз по другой руке, мимо сгиба локтя, вниз к ладони. Он подходит сзади и притягивает меня к себе, положив ладонь мне на живот.
— Расслабься.
— Уже, — шепчу я.
Мой голос немного дрожит. Я позволяю себе откинуться назад на него, оперевшись на пятки. Когда я почти полностью оказываюсь в его руках, он слегка поворачивает меня лицом к большому зеркалу в углу спальни. Он возвышается надо мной, его плечи намного шире моих, а руки намного больше. Контраст поразительный, ошеломляющий. И красивый. Все ещё крепко держа меня, он шепчет:
— Прикоснись к себе.
Я смотрю на него в зеркало.
— Здесь?
— Да. Прямо там. Я держу тебя.
В зеркале есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя почти уязвимой и незащищенной. Джимми проводит вверх и вниз по моим пальцам.
— Не думаю, что смогу сделать это стоя.
— Я просто хочу посмотреть на тебя, — говорит он, подталкивая меня вперед. — Пожалуйста, Мэри. Просто дай мне посмотреть на тебя. Позволь мне держать тебя. Дай мне почувствовать это.
Я сосредотачиваюсь на силе его спины. Его взгляд встречается с моими в зеркале — обнадеживающий, открытый, любопытный. Медленно я веду пальцами вниз по животу и остро ощущаю его твердость на своем бедре.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
В ответ Джимми слегка вжимается в меня, плотно прижимаясь к моей заднице. Это заставляет его глаза закрыться и замедлить дыхание. Но он остается сильным.
— Ещё не время. Просто сделай это для меня... — он кладет свою руку поверх моей и направляет мои пальцы вниз, ниже и ниже, к моему клитору.
Мы начинаем медленно. Он наклоняется и кладет подбородок мне на плечо. Его щетина прижимается к изгибу моей шеи, и я чувствую его дыхание, легкое и сладкое, согревающее мою кожу. Я делаю небольшой круг вокруг своего клитора и понимаю, что он заставляет меня учить его тому, что именно мне нравится. Когда я позволяю своей руке скользнуть глубже, чтобы коснуться себя внутри, и одновременно я тру свой клитор ладонью, Джимми стонет мне в ухо. Я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня. Наблюдет за всем.
Его левая рука вырывается из объятий, и он хватает меня за бедро. Я откидываюсь на изгиб его груди, позволяя своей голове упасть на его плечо. Я вспоминаю прошлую ночь, как он заставил меня кончить головкой своего члена. То, как его сперма капала на меня. Мысль об этом заставляет меня снова содрогнуться — чистое удовольствие и жар. Он крепче прижимает меня к себе и говорит:
— Я держу тебя. Продолжай.
Я позволяю себе потеряться в новых фантазиях о нём. Джимми везет меня на заднем сиденье Wrangler’a куда-нибудь на пляж или в лес. В душ. Боже, как я люблю душ. Я стону в его бицепс, и мои колени начинают дрожать. Крепко обнимая меня, Джимми ведет меня назад и садится в большое кожаное кресло в углу комнаты. Мы всё ещё видим себя в зеркале, но теперь он сажает меня на колени, раздвинув ноги, но не настолько широко, чтобы я проскользнула между ними. Я позволяю себе обмякнуть в его объятиях и продолжаю двигаться.
— Ты кончишь для меня? Вот так?
— Не знаю, смогу ли. — Я так привыкла к своему вибратору, к своей кровати, к своему распорядку дня. Прошлая ночь казалась неуместной. Я не думаю, что молния ударяет дважды.
— Просто попробуй. Давай. Для меня. — Джимми смотрит на меня сверху вниз таким собственническим, напряженным взглядом, что я готова отдать ему все. Он слегка приподнимает меня со своих колен, и я чувствую, как он прижимается сзади к моей промежности. Он скользит в меня медленно, нежно, опуская меня на свой член, пока я не оказываюсь в его объятиях и не чувствую его глубоко внутри своего тела.
— Боже…
— Да? — тихо говорит он, слегка приподнимая бедра, чтобы войти в меня еще глубже. — Так лучше?
Не то слово. Подходящее слово — рай.
Угол невероятный, давление на мою точку G совершенно новое и неожиданное. И самое прекрасное, что я нахожусь в этих больших руках, и то, что он внутри меня тоже.
— Обожаю это, — прижавшись спиной к его плечу, я позволяю своему телу расслабиться.
— Бл*дь. Я тоже, — Джимми целует край моего уха, мочку, обводя языком изгиб раковины.
— Я могла бы заниматься этим весь день напролёт, — шепчу я ему в челюсть.
— Это идея. Тебе не обязательно кончать, просто дай мне смотреть на тебя. Дай мне чувствовать тебя вот так.
Я дразню свой клитор ладонью, раздвигая свои первые два пальца вокруг него, легонько прикасаясь к его яйцам ниже.
Он рычит мне в ухо:
— Мне нравится быть внутри тебя, Мэри Монахан. Это так чертовски легко, понимаешь?
Боже. Да. Это так просто. Это основа. Это неотложно.
— Вот так. Отпусти. Дай мне чувствовать тебя. Дай мне почувствовать всю твою силу.
Когда Джимми целует меня, я стону ему в рот, что я близко, очень близко. Он не отстраняется от поцелуя, но вместо этого кивает и обхватывает мою голову рукой сзади, целуя меня еще сильнее, чтобы сказать: Отпусти себя.
И я отпускаю.
Наши глаза открыты, когда я кончаю, и он улыбается в поцелуе. Но не я. Я же хнычу и стону, пока Джимми целует меня все глубже и глубже, и я просто уже не могу держать глаза открытыми. Не знаю, как долго я прихожу в себя. Я слышу, как мой собственный голос эхом разносится по спальне, а Джимми говорит мне, что я прекрасна, так чертовски красива, пока проникает еще глубже в меня, усиливая оргазм еще больше.
Прежде чем я успеваю прийти в себя, он поднимает меня и ставит на колени на кресло, задрав вверх мою задницу. Он толкает меня вперед, так что мой торс опускается на спинку, а колени согнуты под прямым углом. Джимми медленно входит в меня сзади, говоря: