Она, блин, кивает, заставляя мой член трястись у нее во рту.
— Да?
Кивает снова.
Я собираю её длинные, прохладные волосы в свою руку, убирая их с её лица в импровизированный хвост. Другой рукой я ввожу свой член ей в рот. Все сильнее и сильнее. В первый раз я кончил так чертовски сильно, что мне необходимо немного времени, чтобы найти в себе силы снова. Но я нахожу. В глубине этих глаз.
Мэри опускает лицо ниже моего члена, слегка приоткрыв рот.
Ждёт.
Потребность пометить её быстро и сильно проходит сквозь меня. Оставить своё семя на этом лице, заставить её носить меня, сделать её влажной из-за меня, покрыть эту красоту самой своей сердцевиной.
Я начинаю гладить себя, будто я в одиночестве. Я крепко сжимаю кулак, так же крепко, как когда дрочу в душе. Даже крепче. Ещё агрессивней.
Её глаза расширяются, и Мэри улыбается.
— Посмотри на себя. Такой брутальный.
Я всё продолжаю и продолжаю, ускоряясь и воображая, что это вовсе не моя рука, а её тело. Её чрево. Её лоно. Её влагалище.
Твою мать.
Губы Мэри приоткрываются, а язык выскальзывает наружу в ожидании. Её рука обхватывает мои яйца, и она нежно проводит пальцами между ними.
И это поражает меня. Я стою здесь, полагая, что я главный?
А вот и нет.
Я — ничто. Она — всё. Она, блин, схватила меня за самые яйца. Полностью.
— Ты уверена? — спрашиваю я, сгибаясь пополам.
Она кивает, и её волосы скользят по моему бедру.
— Кончай на мои щеки. И мои губы. Кончай везде.
Оргазм приближается. Я чувствую, как он подступает внизу живота.
Затем Мэри смотрит вверх на моё тело и сжимает руками мой пресс, вонзая ногти мне в кожу.
— Закрой глаза, — говорю я ей.
Она незамедлительно делает это.
— Джимми. Пожалуйста.
Как только слова слетают с её губ, я освобождаюсь. Я кончаю в три тяжелых всплеска на её веки, непрерывными энергичными толчками, которые орошают её красивые щеки моей спермой. Третий выстрел — самый сильный и интенсивный, настолько сильный, что мне приходится опереться на стол.
Но я ещё не закончил. Приближается ещё одна волна, и то, что я вижу, лишь подпитывает потребность наполнить её ещё большим количеством меня. Я толкаю Мэри обратно на стол, прижимая ладонь к груди, и вхожу в неё. Её макияж течет, и её охерительное лицо измазано мной, и теперь я снова заполняю её собой. С четвертым выстрелом и пятым я осознаю, что могу кончать несколько часов, и этого никогда не будет достаточно. Никогда.
_________________
Примечания:
1 Rock Pops — взрывная карамель, шипучка, патентованное наименование конфет, выделяющих газ во рту.
2 Def Leppard — британская рок-группа. Это отсылка к их песне «Pour some sugar on me», что в дословном переводе означает: «вылей на меня сахар».
Глава 21
Мэри
Некоторое время я не двигаюсь, просто обнимая Джимми. Я высовываю язык и пробую его на вкус, втягивая зубами свою верхнюю губу в рот. Джимми остаётся неподвижным, прижимая меня к себе скрещенными руками. Я притягиваю нас друг к другу ногами, обёрнутыми вокруг его талии, и замираю, сохраняя совершенную неподвижность.
Он бормочет «Спасибо» в мою грудь, когда его дыхание замедляется.
— Большое тебе, чёрт возьми, спасибо.
— Думаю, мне следует поблагодарить тебя, — говорю я.
У меня не хватает слов, чтобы выразить, сколько для меня значит то, когда тебя так принимают. Никаких правил и разрешений, просто страсть, какую я никогда раньше не испытывала.
Мои глаза всё еще закрыты, и его сперма начинает высыхать. Но, прежде чем я успеваю попросить Джимми очистить мое лицо, он выходит из меня. Его рука остается в моей, и я слышу, как включается кран.
Я знаю, что произошедшее должно считаться унизительным, но это не так. Это красиво. Джимми рассказал мне о своём желании, и я позволила ему осуществиться. И мне очень, очень нравится, какие чувства это вызывает во мне.
Я чувствую на щеке теплое мягкое сложенное полотенце. Медленными, осторожными поглаживаниями Джимми отчищает меня, периодически переворачивая ткань на чистую сторону. Он проводит полотенцем по моими глазами и векам, вниз по носу и щекам. Мне так нравится эта нежность, что я не открываю глаза, пока он не говорит: «Вот и всё. Отлично».
Я вижу улыбающееся лицо Джимми в нескольких дюймах от моего.
— Серьёзно. Спасибо, — он целует меня. Это не сексуальный и дикий поцелуй, как раньше. Он мягкий, медленный и добрый. — Можешь кончить ещё раз? Мне нужно увидеть это снова.
— Дай мне передышку, животное. Кажется, я всё ещё кончаю.
И я не лгу. Я всё ещё чувствую пульсацию. Это не большие волны удовольствия, а, скорее, прилив эндорфинов, тепла и жара. Кажется, у моего клитора есть свой пульс.
— Позволь мне позаботиться о тебе, — говорит Джимми, с осторожностью очищая мед и шампанское с моего тела. — Просто скажи мне, что тебе нравится. И это всё твоё.
Я отвечаю не сразу, растягивая удовольствие.
Джимми подхватывает меня, усаживая на стол.
— Вам нужно дать отдых ноге, мистер, — предупреждаю я его.
— Я не чувствую никакой боли.
— Джимми.
Он притягивает меня ближе и крепче сжимает.
— Просто скажи мне, что ты хочешь, и я сделаю это. Тогда я отдохну.
Честно говоря, я хочу залезть с ним в кровать. Именно так. Просто быть рядом и в тепле.
— Хочешь, чтобы я заказал еду на вынос? Пиццу?
— Да, определенно, но сначала, — говорю я, — мы можем принять ванну?
Снова эта улыбка.
— Значит, ванну.
— Ванну с пеной, — говорю я ему. — С большим количеством пузырей. У тебя есть пена для ванной?
Джимми кивает.
— Да. Есть «Мистер Бабл». Подойдет?
Конечно, подойдёт, но это немного... ну, это восхитительно. Я думала, что с пеной он сталкивался только при мытье тела с каким-нибудь мужским гелем для душа.
— Что ты делаешь с мистером Баблом?
— Иногда здесь останавливается моя племянница. Она его фанат. Это странно, что у меня есть «Мистер Бабл»? Или что мы собираемся использовать «Мистера Бабла»?
Я не привередлива, но считаю себя знатоком пены для ванны. И, по моему опыту, у «Мистера Бабла» не самые лучшие пузыри.
— Думаю, все будет хорошо, — говорю я с улыбкой.
— Фантастика, — говорит Джимми и уносит меня в ванную, заключая в свои объятия, где, как оказалось, мне очень нравится быть.
***
Главная ванная комната аккуратная и организованная. На стойке располагаются бутылка одеколона, зубная щетка и лосьон для чувствительной кожи.
Пока Джимми проверяет воду, я заглядываю в бельевой шкаф. Всё аккуратно сложено, и в корзине на полу лежит около дюжины рулонов туалетной бумаги Costco. На обратной стороне двери на крючке висит халат для маленькой девочки, розовый с вышитыми пингвинами.
— Сколько лет твоей племяннице? — спрашиваю я его.
Джимми поворачивается ко мне лицом, всё ещё держа руку в воде. Его улыбка такая тёплая и счастливая, что я сразу понимаю, как сильно он её обожает.