Когда приехали наконец-то к родителям в деревню, то Яринка настолько устала от всех этих перемещений, что ничему не удивлялась. Она устроила себе моральные каникулы, спала и отмокала в бане, восстанавливая силы и душевное равновесие. Правда в присутствии Лешки последнее удавалось плохо. Он вел себя по меньшей мере странно: мог долго молчать и просто смотреть на девочку. В такие моменты ей чудилась та нестерпимая боль, которую она увидела, почувствовала при первой встрече.
— Дурочка, я же все бросил из-за тебя. Только когда все поймешь, то ты меня возненавидишь.
Он был настолько нежным, что мир сошел с ума, стряхнув звезды в ладони ошеломленной Яринки. Он целовал настолько страстно, что сгорали губы. Но так и не зашел дальше поцелуев, хотя даже неопытная Яринка видела — его трясет от желания. Не посмел, не переступил. Сказал, что слишком дорожит.
— У беды глаза… твои.
Эффект близнецов. Я тебя ненавижу
— Не обращай внимания, отец меня часто с Ленкой путает, пьет много. Скучает он по ней, а она, зараза такая, не приезжает, — объяснил Лешка, когда Яринка в очередной раз удивленно вздернула бровь на обращение к Лешке в женском роде.
— Вот прям настолько, что можно спутать? Вы же разнополые, — не то чтобы девочка не верила, скорей, ей стало просто любопытно. У крестной ее сестры были близнецы, Олег и Оксана. С ними природа сыграла закономерную шутку, сделав девочку слишком "пацанкой" внешне, а мальчика — слишком женственным. Лешка же таким не был. Смазливое, возможно, слишком юное для двадцатилетнего парня, но, тем не менее, вполне мальчишеское лицо. Из-за этого еще больше хотелось посмотреть на почти легендарную Ленку, о которой все говорили, но которую Яринка так и не увидела, хотя успела познакомиться со всем семейством: со старшей сестрой Валентиной — сразу, с Сашкой и Женькой, старшим братьями — позже. Ко второму Лешка повез девочку в Архангельскую область — мама попросила съездить и помочь в возведении сруба нового дома для молодой семьи. С первым же познакомилась в Питере, когда возвращались от Женьки. В семейных хлопотах Лешкиной семьи пролетело полтора месяца. Даже с мужем Ленки, Димкой, уже была знакома. Вот только сестра не показывалась.
— Настолько, — рассмеялся Лешка и положил перед Яринкой свадебный альбом. Ленкин.
С фотографий смотрела невеста. Красивая, воздушная, невероятно женственная. Впрочем, все невесты в свадебных платьях выглядят принцессами. Ленка улыбалась широко и открыто, и верилось, что вышла замуж по любви и счастлива. Верилось бы, если бы за улыбкой не было заледенелых жестких глаз. Нет, не так смотрят счастливые юные жены. Тогда Яринка удивилась, но поняла причину много позже. И еще… Ленка была как две капли воды похожа на своего брата-близнеца, только девушка. Одно лицо, одни глаза и губы, только… разные. И можно поражаться до бесконечности, как настолько похожие люди все же выглядят по-разному.
— А ты где? — закономерно спросила девочка, не обнаружив на фотографиях из ЗАГСа Лешку.
— А я опоздал, но вот, — он перевернул страницу альбома и… на застольной фотографии был дембель-пограничник, улыбающийся и тостующийся с женихом. Яринка перевернула страницу назад, рассматривая невесту. Одинаковые. Разные. Он — задиристый вихрастый парень, живой, стремительный и сильный, почти рыцарь из средневековья. Она — кринолиново-кружевная барышня, без намека на мальчишество, томная и высокомерная. В одном нет сомнения — близнецы.
Они жили вместе. Растерянная девочка ждала июля, чтобы поступать, приняв как данность то, что случайный знакомый принял столь живое участие в ее судьбе. Она была благодарна, она не спрашивала лишнего и не удивлялась, что лешкины родители совсем не против, только мать, Фаина, вздыхала украдкой, покачивала головой и вполне серьезно собиралась найти Яринке жениха, что более чем удивляло. Нет, ведь правда странно, что мать радеет не за счастье сына, чувства которого слишком очевидны, а за чужую пятнадцатилетнюю девочку. Лешка злился, язвил, обещал убить любого, кто посмеет хоть бы посмотреть в ее сторону. И мог ведь.
Если затевалась драка, то местные парни звали Лешку. Он дрался так, что становилось страшно. Казалось бы, невысокого роста, не накачанный сверх меры, но его силу признавали даже те, кто старше лет на пять-шесть. И всегда звали на разборки. Он был похож на разъяренного тигра, способного свалить слона. Яринка за него боялась, но не могла не восхищаться. А он всегда презрительно сплевывал и говорил после драки:
— Слабаки.
Она влюблялась все сильнее, она на все была готова. Есть такое ощущение даже у маленьких девочек, когда они понимают, что все серьезно, что это он, тот самый, единственный, не бросит, не предаст, в огонь и в воду, в болезни и здравии, и рай в шалаше. Чувствовала, но не могла понять, почему такая боль в его глазах, когда он смотрит на нее, откуда такая обреченность. Они спали в одной постели, но дальше поцелуев он так и не зашел. Ни разу. И выл в подушку, разбивая кулаки о стену. Она не понимала. И плакала украдкой, не смея упрекнуть, ведь он так нежен и заботлив. И чувствуется — любит.