— Чертов барсук. Чтоб я еще раз полез в него! — сказал он охрипшим голосом и, досуха вытеревшись махровым полотенцем, пошел за стоявшей в холодильнике бутылкой водки. Человечество знало много способов расслабиться и снять стресс, но он предпочитал этот вариант. Налил до краев стопку, опрокинул и, прочувствовав приятное тепло внутри, начал делать бутерброд, что в переводе с немецкого означало «хлеб с маслом». В процессе задаваясь вопросом, почему не прижилось название «бутервурст», ведь хлеб с колбасой, по его мнению, люди использовали гораздо чаще.
Вот так, за водочкой, он просидел несколько часов, а потом его покой разорвал требовательный звонок телефона. Взглянув на номер, он ткнул в зеленую кнопку и сказал:
— Здорово, Макс.
— Серый, — раздался взволнованный голос собеседника. — Леха помер. Под поезд бросился. Бросай все дела и приезжай. Надюха в истерике бьется, а ей до родов два месяца осталось.
— Вот же… — Сергей сделал паузу, чтобы разложить полученную информацию по полочкам. — Где она?
— Записывай адрес.
Подъехав на такси, Сергей заплатил и вышел из машины. Он не любил пользоваться их услугами, но алкоголь — штука коварная, и покойный отец в свое время крепко-накрепко вбил ему в голову, что, если выпил, за руль не садись.
Осмотревшись, он двинулся было ко входу, но краем глаза увидел бегущего к нему долговязого парня с копной каштанового цвета волос.
— Рассказывай, — сказал он Максу после рукопожатия. — Где Надюха? С чего Леха под поезд бросился? Что вообще происходит?
— Тогда по порядку, — перевел дыхание его собеседник. — Лехе на работе сократили ставку, стало не хватать денег. Начал он искать, где бы лаве поднять, и подсел на каналы стримеров, что онлайн-казино рекламируют. Насмотрелся, как они миллионы за один стрим поднимают, и вбухал туда все бабки, как свои, так и чужие.
— Вот же, какой… балбес, — с чувством сказал Сергей, — знал бы раньше, прописал бы ему профилактического леща, чтобы всю дурь из головы выбить.
Согласившись с ним, Макс продолжил рассказывать про Надю. Узнав про гибель мужа, та сорвалась в истерику, которую никто не мог остановить. Пришлось вызывать скорую. Медики быстро увезли ее с собой. Дети остались под присмотром подруги Макса, рыженькой Юли, с которой он по пьяни грозился в скором времени обвенчаться.
— Вот такие дела, — закончил свой рассказ парень.
— Да уж, — тяжело вздохнул и покачал головой Сергей. — Откуда эти ублюдки только берутся?!
— Ты про кого?
— Про стримеров. Слушай, пробей где эти выродки обитают. Город, улица, номер дома и квартиры. Если смогу за сутки обернуться туда и обратно, то съезжу, навещу их. Передам горячий пролетарский привет, — показал он сжатый кулак.
— Чего это ты к пролетариям переметнулся? Раньше за буржуазию был.
— Вот, когда женишься, разведешься, тогда и поймешь, а пока нос не дорос.
— Ну-ну, — скептически посмотрел на него Макс, а потом, помявшись, спросил: — Серый, ты насчет стримера серьезно?
— А что, бывали случаи, когда я за базар не отвечал?
С Надей Сергей увиделся только на похоронах, одетая во все черное, она словно постарела на десяток лет, механически отвечая на соболезнования друзей и родных. После похорон все отправились в заранее снятое кафе на поминки. Сергей, выпив несколько рюмок, подсел к Наде.
— Надь, — начал он разговор, — я тут подумал на досуге. Знаю, что с деньгами у тебя не ахти. Вот и решил отдать тебе свою дачу. Домик, конечно, старенький, но продать его можно. Я скоро уеду, буду в другом месте работать. Мне за ней смотреть, сама понимаешь, никак не получится. Так что лучше уж ты продашь ее и потратишь деньги на своих спиногрызов.
— Сколько она примерно стоит? — влезла в разговор подружка Нади, Таня.
— Около ста тысяч, я так думаю. Давай, когда оправишься, набери мне, съездим и оформим бумаги. У меня есть знакомый нотариус, в очереди сидеть не придется.
Кивнув, Надя всхлипнула и, придвинувшись, уткнулась ему в грудь.