Рукоять, гарда, изогнутое лезвие — все было целиком и полностью выточено из кости. Да и выточено ли? Слишком уж идеально оно выглядело. Проверив его перед полубожественным тотемом, глава отдала этот клинок мне. Мне было странно и непонятно, зачем? Я же вроде как считался торговцем, а не воителем, но никаких объяснений такого решения не последовало.
Закинув в себя последнюю ложку супа, я встал из-за стола, и тут меня окликнула Рии:
— Марк, постой, мы с сестрой хотим поговорить с тобой.
Поговорить они хотят, ну-ну. Исса из меня сегодня чуть душу не вытрясла, в прямом смысле, крепко ухватившись за мою одежду.
— Марк, — начала сестра, когда мы остались втроем, — мама, верила в тебя, верила, что ты прославишь свое имя и многого добьешься, и поэтому она хотела подарить тебе вот этот дневник.
Смахнув выступившую слезинку, сестра протянула мне толстую книгу с пустыми страницами.
— Она верила тебя, не разочаруй ее!
— Ладно, — я взял дневник в руки и полистал пустые страницы.
С другой стороны, почему бы и нет, вот только того, кто захочет прочесть мой дневник, ждет большое разочарование. Писать я его буду на другом языке. Нечестно и несправедливо? Угу. Но я оставлю подсказку для будущих потомков. Переведу четыре буквы своего имени. Смогут расшифровать текст — молодцы, не смогут, значит, бездари, которых нельзя подпускать к моим тайнам и секретам.
Все разошлись, а я забросил пустой дневник себе в комнату и пошел на улицу. Сна не было ни в одном глазу. Я долго сидел на крыльце и думал о чем-то своем. Мысли текли лениво, размеренно, и в голову лезли какие-то глупости. Потом на улицу вышла Рыша с горячим чаем, потом Рии. Сидели, молчали, а потом все вместе ушли в дом.
— Стой! — остановила зверя девушка с окровавленным лицом.
Хрипя и выпуская клочья пены из пасти, ездовой зверь выполнил приказ хозяйки, а та, спрыгнув, вытерла снегом лицо.
— Какие коварные, — прошипела она, стирая кровь с лица, — но меня так просто не возьмешь. Меня и брата, братик, ты ведь тоже успел выбраться? — она вскинула голову и посмотрела назад.
Выражение ее лица начало меняться, и быстро сунув руку за пазуху, она достала почерневший коготь.
— Старший брат?
Крепко сжав коготь, она посмотрела назад, и ее единственный глаз засветился лютой ненавистью.
«Как же ты не смог уйти? Ты же был сильнее меня. Или, может быть, тебе не дали уйти?» — десятки мыслей забились в ее голове, и после недолгого раздумья она приняла решение.
— Я найду твоего убийцу и заберу его жизнь, — торжественно пообещала она и резанула ладонь почерневшим когтем. — Да будет мне свидетелем истинный владыка. Но не сейчас. Тебе придется немного подождать, старший брат.
Сглотнув, она опустилась коленями на снег. Ее лицо корчилось, тело трясло, и если бы здесь находился сторонний наблюдатель, он мог бы подумать, что под кожей девушки передвигается клубок змей. Поднявшись через какое-то время, она кинула назад полный ненависти взгляд, запрыгнула на зверя и пнула его пятками. Ее торопливость привела к катастрофе, и было неизвестно, как эту новость воспримут в убежище. Но все равно ей нужно было добраться туда, пока не растаял снег и его обитатели не разбрелись по Вольным Землям.
Тризна началась в обед. Все родичи и гостившие у нас люди собрались посмотреть, как холодное тело Линн занесли и положили поверх высокой кучи толстых веток и бревен. Несколькими факелами подожгли кучу со всех сторон, и огонь, сначала нехотя, а потом все сильнее и охотнее, начал разгораться. Это была вторая тризна, на которой я присутствовал. Как и в прошлый раз, я стоял возле огня, не отводя от него взгляда. Мне хотелось увидеть ее лицо и фигуру в последний раз. До рези в глазах я всматривался в огонь, но она не показалась мне. Лишь когда все стало пеплом, я опустил голову.
Жизнь полна не только радости и веселья. В ней случаются и скорбные моменты. Набрав пепла в тряпицу, я нашел Рии.
— Сделай мне мешочек, я буду носить его там.
— Так никто не делает, — ответила она мне.
— Сделай, — я настоял на своем, и та, поджав губы, неохотно кивнула.
— Ты стал такой странный, — сказала она, спустя какое-то время вручив мне пухлый мешочек.