- Эй, ты в порядке? - поинтересовался крупный парень за моей спиной.
Я отшатнулся в сторону. Не от неожиданности. Я боялся, что одним неловким движением или словом причиню ему вред. С ним была девушка; она сидела возле крохотной оранжевой палатки под боком коренастого клёна, который вальяжно растянулся вдоль зелёной опушки. Вся в окружении незабудок и виол, она излучала необъяснимое внутреннее тепло и умиротворение. Её веснушки и рыжие волосы были такими яркими, какими их могло сделать только неподдельное счастье.
Даже в моём прогнившем состоянии я не мог этого не почувствовать. Мою зачерствевшую кожу обдало вселяющим надежду теплом, подобным тому, что ощущает продрогший путник, приглашённый погреться у костра после долгих скитаний по владениям холодной ночи.
Завидев меня, карие глаза девушки просияли. Она смотрела так, будто встретила доброго друга. В груди стало до изнеможения горячо, и я пожалел, что мы и вправду не были знакомы.
Не вправе на её радушие, я молча зашагал к тропинке.
Из-за взъерошенного от погони пульса, время в этом лесу тянулось как густая патока, которую, при желании, можно было без труда набрать с собой в карманы. Я шёл бесцельно, куда глядели глаза, по мягким отжившим своё листьям.
Пройдя пятьдесят-шестьдесят шагов по протоптанной худощавой тропинке, я вышел к ручью. В нём мелькнуло что-то серое. Я пригляделся и увидел в отражении, что теперь был одет совсем иначе, по-домашнему: на мне был тёплый серый батник, который я надевал в особо длинные холодные вечера, зарывался глубоко в кресло и читал очередного классика; и старые джинсы - протёртые, но всё ещё любимые.
Что был босиком, я заметил лишь, когда наступил на засохшую кожуру каштана. Мне почему-то захотелось поглядеть себе в глаза, убедиться, что это всё ещё я. Но в отражении я не смог разглядеть лица, оно будто нарочно было размыто.
Я поднял глаза и увидел на противоположном берегу деревянный двухэтажный дом, вымазанный со знанием дела синей краской. Казалось, ещё чуть-чуть и коттедж спрыгнет в воду, но три высокие сосны, облокотившиеся о ближнюю стену своими могучими стволами, сдерживали его от этого безрассудного поступка. Как столпы веры, правды и надежды, они поддерживали это хрупкое создание, и мне необъяснимо захотелось устремиться к нему наверх.
Меж высоких серых камней, торчащих из воды, похожих на плоские пряники с множеством маленьких отверстий, я увидел увесистые корни деревьев, что тянулись навстречу друг к другу с разных берегов. Они напомнили мне о притче, которую я слышал когда-то в детстве: о двух дубах, которые так яро спорили о своём знатном происхождении, что запутались языками и больше не могли произнести ни слова.
Я по корням взобрался на пригорок и стал искать вход в дом. К нему вела витиеватая тропинка, которая, выбегала из чащи леса. Из квадратного отверстия в двери навстречу мне выскочил чернявый взъерошенный щенок, который вопросительно обнюхал меня и убежал куда-то в сторону небольшого садика, упивающегося свежестью роз.
Трава вокруг дома была ухоженной, а это значило, что дом был чем-то вроде загородного приюта для путешественников и любителей отдохнуть на природе, нежели пристанищем нелюдимого отшельника.
В просторном холле из нелакированной древесины пахло чистотелом. На входе меня с улыбкой встретил низенький мужчина, который тут же нырнул под стойку и оттуда глухо попросил подождать «одну минуточку». Со звоном железяк он достал оттуда ключ и, облокотившись на стойку, стал держать его перед собой.
- Вы к нам один или с подругой?
- Что? А, я - один.
- Какой номер вы хотите?
- Нет, скажите, пожалуйста, что это за место?
Мужчина переменился в лице и недовольно зашвырнул ключ обратно под стойку. Судя по звуку, в груду таких же ключей.
- Это отель “Стройные берёзы”. Между прочим, очень популярный и любимый многими… Нет, я бы даже сказал «обожаемый» всеми нашими постояльцами пансионат.
- Правда? - удивился я.
- А чему вы так удивляетесь?
- Нет, я просто спросил, - ответил я.
Оглядывая комнату, я подошёл к большому окну с белой рамой и внизу у ручья, где стоял недавно, я увидел полицейского в чёрном шлеме и остроугольном обмундировании.
«Как он меня нашёл?»
- А знаете, я хочу к вам заселиться, - прервал я разъяснения хозяина, который всё это время бубнил что-то на заднем плане моего сознания. – Вы же храните тайны тех, кто у вас останавливается? Потому что, знаете ли, некоторые знатные персоны порой не хотят быть узнанными. Если вы понимаете, о чём я? – надеялся я на доходчивость хозяина.